Планом, разработанным совместно контрразведывательным и иностранным отделами ГПУ Украины и утвержденным председателем ОГПУ Вячеславом Рудольфовичем Менжинским, предусматривалось благополучно переправить князя назад через границу. Успех его миссии открывал возможности для длительной игры с эмигрантскими группами.

Но в последних числах января 1929 года бывший офицер Добровольческой армии выстрелил в Белграде в сотрудника советского полномочного представительства и тяжело его ранил.

На следующее утро председателя ОГПУ вызвал к себе Сталин. В кабинете генерального секретаря ЦК ВКП(б) сидели наркомвоенмор Клим Ворошилов и секретарь ЦК Лазарь Каганович. Оба они были чем-то взбудоражены и даже не ответили на приветствие Менжинского, который не получил приглашения присаживаться и продолжал стоять возле двери.

Председатель ОГПУ понял, что перед его приходом состоялся крупный разговор. Менжинскому оставалось только гадать — имел этот разговор отношение к нему или нет.

Наконец Сталин повернулся к Менжинскому.

— Как могло произойти, что вы не сумели уберечь нашего дипломата в Югославии? Почему белые бандиты чувствуют себя безнаказанно? Сколько раз Центральный Комитет указывал вам, что главная задача ОГПУ — борьба с террористами и бандитами из среды белой эмиграции!

Раскрасневшийся, злой Клим Ворошилов влез в разговор:

— Это же в нашего работника стреляли! Парень из разведупра, — пояснил нарком Сталину.

Разведупр — так сокращенно именовалась военная разведка, разведывательное управление штаба Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

— Гражданскую прошел, а в мирное время получил пулю, — продолжал возбужденно говорить Ворошилов. — Белую армию разгромили, а с какими-то недобитками справиться не можем. Такой аппарат в ОГПУ содержим, а где результаты?

Лазарь Каганович тоже добавил:

— Надо еще посмотреть, кто там работает в иностранном отделе ОГПУ. Какие-то сомнительные люди, всю жизнь за границей, с маленьким партстажем. Когда у вас происходила чистка в аппарате, вы же их не вызывали в Москву, верно, товарищ Менжинский? Они у вас проскочили без всякой проверки, так?

Менжинский слушал членов Политбюро молча, мрачнел, но не возражал.

Сталин не обратил внимания на слова своих соратников:

— Центральный Комитет обязывает вас, товарищ Менжинский, немедленно найти достойный ответ на бандитскую вылазку белых бандитов. Можете идти.

Войдя в свою приемную, Вячеслав Менжинский приказал секретарю вызвать начальника иностранного отдела.

— На месте только Шувалов, — доложил секретарь.

Через пять минут Мирон Борисович Шувалов, исполнявший обязанности заместителя начальника иностранного отдела, стоял в небольшом кабинете председателя ОГПУ.

— Кого из крупных белых мы можем взять сейчас, немедленно? — без предисловий спросил Менжинский.

— Таких возможностей у нас нет, Вячеслав Рудольфович, — хладнокровно ответил Шувалов.

В гражданскую он был начальником особого отдела нескольких армий и привык с любым начальством разговаривать на равных.

— Ликвидацию надо готовить несколько месяцев, — объяснил Шувалов.

Менжинский задумался.

— А на нашей территории кто-нибудь из белых есть?

— Серьезной фигуры ни одной.

Менжинский придвинул к себе папку со спецдонесениями секретно-политического отдела:

— Через десять минут явитесь с предложениями.

Судьба князя была решена. Других кандидатур Шувалов не нашел.

В тот день князь сошел с харьковского поезда в Москве. Он уже немного освоился в Советской России, чувствовал себя уверенно, купил на вокзале «Известия» и «Вечер ку» и вместе со своим любезным и неутомимым спутником отправился в столовую.