— Если я вас правильно понял, дон Адальберто, то вы прекрасно знаете, где он скрывается?

— Да, прекрасно.

— А если я вас попрошу открыть мне, где он находится, вы мне откажете?

— Почему же? Я тебе доверяю. Ты ведь не Иуда.

— Итак, падре, где Амедео?

— У меня.

Не ожидавший такого ответа, Рицотто помолчал с минуту, потом вспылил:

— И вы смеете мне заявлять об этом? Вы позволяете себе прятать убийцу от правосудия? Я сразу же отправляюсь за ним!

— Сперва оденься.

— Хорошо! Если вы воображаете, что можете сбить меня с толку, то вы ошибаетесь! Само собой, я ваш прихожанин, но в первую очередь я начальник карабинеров!

— Это неважно.

— Посмотрим!

Во время этого обмена мнениями Тимолеоне натянул брюки, потом китель, сунул ноги в туфли и надел на голову свою шапочку без перышка.

— Пошли?

— Куда?

— К вам.

— Я, кажется, тебя не приглашал?

— Прошу вас, падре, не будем играть словами. Сказали вы или нет, что Амедео Россатти, разыскиваемый полицией — в данном случае мной — находится у вас?

— Да.

— Так вот, я обязан отправиться к вам за ним!

— Я не могу тебе помешать ворваться в мое жилище, Тимолеоне, но я отлучу тебя от церкви!

— Что?

— Я вышвырну тебя из лона нашей матери церкви!

— За то, что я буду выполнять мой долг, защищая общество?

— За то, что ты поступишь, как кретин! Послушай, Тимолеоне, ты ведь на самом деле неплохой человек. Можешь ты поклясться на Евангелии, что уверен в виновности Амедео?

Рицотто поколебался мгновение, потом сказал:

— Нет.

— Вот видишь. Что касается меня, то я верю Россатти… Вспомни, ведь он всегда проявлял себя, как порядочный юноша с чистыми помыслами…

— Это верно… Но ведь здесь замешана любовь.

— Даже любовь не могла сделать из Амедео труса, который вернулся бы, чтобы заколоть лежащего на земле врага!

— В таком случае?..

— В таком случае, Рицотто, мой славный толстяк, убийца кто-то другой, и именно тебе надлежит его отыскать!

— А что я должен сделать с Амедео?

— Он снова, как ни в чем не бывало, займется своими обязанностями и будет помогать тебе вести расследование.

— Нет, падре, это невозможно. Все Фолиньяцаро уже в курсе, а кроме того, мэтр Агостини рассматривает смерть своего клерка как личное оскорбление. Он не допустит, чтобы Амедео оставался на свободе.

— В свое время я займусь доном Изидоро, но ты, пожалуй, прав. Предоставь кому-нибудь другому искать убийцу.

— Этот другой будет обязательно из Милана, падре.

— Вероятно.

— Ему не придется искать больше часа, чтобы арестовать Амедео.

— Есть такая возможность.

— И на этом он закончит расследование.

— Это менее вероятно.

— И прикажет мне переслать обвиняемого в Милан.

— Не думаю.

— Почему?

— Потому что у меня есть план… план, который я уточню, пока ты будешь связываться с Миланом. К тому времени, когда миланец явится сюда, мы будем готовы его принять. Тимолеоне, возвращаю тебе мое уважение. Сейчас я пришлю обратно твоего капрала.

Последовавшее за этим утро было очень беспокойным. Началось с того, что Иларио Бузанела чуть не упал от удивления, когда, придя в участок, столкнулся со своим капралом, который дружелюбно его приветствовал, как будто ночной сцены и не бывало.