Все было привычно, но сегодня в этой картине кое-чего не хватало. Рядом с Львом Ивановичем пустовал тот самый стул, на котором долгие годы сидел его старый друг и неизменный напарник Станислав Крячко. Сейчас он, наверное, уже принимал грязевые ванны и прочие процедуры в ведомственном санатории.

Орлов, собранный, чуть хмурый, закончил наконец воспитывать дежурного по управлению, который опоздал сегодня с предоставлением суточной сводки, и положил телефонную трубку на аппарат.

– Все пришли? – Он оглядел собравшихся офицеров. – Кого нет?

Присутствующие одновременно шевельнули головами, пробегая взглядами по рядам. Все посмотрели на пустой стул возле полковника Гурова.

– Кроме курортников, все на месте, – пошутил кто-то из офицеров. – Как там у Михаила Юрьевича? Печальный Гуров, дух изгнанья, летал над грешною землей, и лучших дней воспоминанья пред ним теснилися толпой.

– Так, знатоки родной литературы! – сурово изрек Орлов. – Одинокими вам оставаться совсем уже недолго. Скоро все будете тесниться толпой. Прежде чем мы начнем планерку, я представлю вам курсантов, присланных к нам на стажировку. – Орлов махнул рукой.

Дверь тут же распахнулась, и в кабинет вошли шестеро крепких, подтянутых парней с курсантскими погонами на плечах. По рядам офицеров пронесся еле заметный гул удовлетворения. Все-таки не двадцать человек, а всего шесть. А это значит, не всем предстоит нянчиться со стажерами. Кому же сегодня выпало такое счастье?

– Курсантов прошу садиться, – сказал Орлов и кивнул на ряд стульев у стены. – А товарищей офицеров хочу обрадовать. Не все получат под свое начало стажеров. Такая честь будет предоставлена лишь тем, кто и в самом деле может их чему-то научить, а не только поэмы цитировать.

Шутник, скрывая смешок, опустил голову. Орлов еще раз одарил его суровым взглядом и принялся зачитывать фамилии курсантов и их наставников из числа офицеров управления. Последним поднялся стройный парень со светлым элегантным чубом, зачесанным на сторону, и осанкой дипломатического работника.

– Курсант Коренной поступает в распоряжение полковника Гурова, – прозвучал приговор.

Этот стажер вопрошающе посмотрел на спины офицеров, однако никто из них не повернулся, не послал молодому полицейскому ободряющую улыбку. Курсант в замешательстве постоял еще несколько секунд, потом под снисходительными взглядами своих товарищей опустился на стул.

Генерал начал очередную планерку. Офицеры отчитывались о проделанной работе, выполнении заданий, докладывали планы. Отдельно обсуждались самые важные детали, состояние дел в регионах.

Потом совещание так же плавно коснулось крупных преступлений, над раскрытием которых бились местные органы. Все как обычно. Правда, сегодня на повестке дня стояло особенно много очень важных вопросов. Поэтому такая мелочь, как готовность отчета по статистике преступлений в Москве и области, которым занимался полковник Гуров, Орлова даже не интересовала.

«Ну и хорошо, – думал Лев Иванович. – Я за сегодня его закончу, выводы оформлю, а потом Петру будет уже некогда придираться. Мой отчет ляжет на стол большому руководству».

– Все, на этом закончим, – сказал Орлов, с сожалением глянув на часы. – Все свободны.

Офицеры с шумом двигали стулья, поднимались из-за стола. Курсанты тоже встали, готовясь к знакомству со своими наставниками.

Послышались обычные шуточки:

– Ну и кто тут у вас Коренной? А, понятно. Ну, вы, пристяжные, пошли с нами.

– Коренного к основному?

– Гуров умеет выбирать. По фамилии!

– В корень будет зрить!

Гуров подошел к своему подопечному.