Наконец мама успокоилась и заулыбалась. Ягоды ференики напоминали ей о прежних счастливых временах, когда они с мужем были вместе и всё было хорошо. Ференика считалась редким лакомством – разыскать ее было непросто, – но после исчезновения отца мама стала ею одержима. Проблема заключалась в том, что найти ягоды могла лишь Алиса (почему, я объясню позже), – и Алиса, конечно, исправно их приносила, потому что с ягодами в доме было гораздо лучше, чем без них. Да, она опаздывала, вечно где-то пачкалась, ленилась и препиралась по любому поводу – но никогда не возвращалась домой без добычи.

Почти никогда. Сегодняшний вечер едва не стал первым.

Алиса всегда чувствовала, что мама ее использует: ференика была единственным лекарством, ненадолго исцелявшим ее разбитое сердце. Она нуждалась в Алисе, хотя предпочитала не заострять на этом внимание. И Алисе, конечно, было жаль маму – но еще больше жаль себя и братьев. Иногда ей хотелось, чтобы мама выросла – а может быть, наоборот, уменьшилась – в ту маму, которой им так сильно недоставало. Увы, она не могла размолодиться, и Алисе оставалось любить (или не любить) ее такую, какая есть. Ничего, снова подумала девочка. Скоро, очень скоро она встретит свою судьбу. Прекрасную, великую судьбу! Зима в Ференвуде сменялась весной, весна сменялась летом, а Алиса ждала уже слишком долго.

Она непременно выиграет Сдачу и докажет матери, что ей больше не нужна опека и носки. Она станет первооткрывателем! Изобретателем! Нет, лучше – художником! Она охватит целый мир парой широких мазков! Рука Алисы, отвечая ее мыслям, чертила замысловатые узоры в наполненной медом тарелке. Движения девочки становились все размашистее и увереннее, пока вилка-кисточка триумфально не взмыла в воздух… Чтобы через мгновение приземлиться – впрочем, не без определенного изящества – в шевелюру одного из братьев.

Алиса пискнула и съежилась на стуле. Прекрасное будущее было позабыто; вместо него на девочку надвигалась мать с половником.

Похоже, сегодня ей все-таки придется ночевать со свиньями.

Они покрывали руки девочки от запястий до локтей и пестрыми змеями обвивали лодыжки. Она приносила браслеты отовсюду – из каждого магазинчика по холмедству, куда заглядывала после исчезновения отца. Алиса упорно стучала в дверь за дверью и спрашивала у всех и каждого, куда он мог пропасть.

Все и каждый давали разные ответы.

Все знали, что отец Алисы ушел с одной чертежной линейкой, поэтому некоторые говорили, будто он решил измерить море. Другие – луну. Третьи – небо. А может, он научился летать, но забыл, как вернуться обратно. Алиса никогда не делилась с матерью своими догадками, но в глубине души считала, будто отец укоренился в земле, чтобы на этот раз вырасти повыше.

Девочка встряхнула браслетами – золотыми, серебряными, каменными. Мама каждый месяц давала ей три финка карманных денег, и один из них Алиса непременно тратила на браслет. Для всех остальных они не имели большой ценности, но именно это делало их такими дорогими для Алисы. Самый первый браслет ей подарил отец – как раз перед тем, как пропал, – и почти каждый месяц после его исчезновения Алиса прибавляла к своей коллекции еще один.

На этой неделе у нее должен был появиться тридцать восьмой.

Может быть, подумала она, сонно смыкая веки, эти браслеты помогут отцу отыскать дорогу обратно. Стоит ему прислушаться повнимательнее – и он обязательно различит, как она танцует, призывая его домой…

На этой мысли Алиса перевернулась на другой бок и задремала.