И на следующий день убедилась: все правильно, только в таком, обратном порядке спектакль и имеет право на существование. И действовала при этом жестко. От некоторых номеров вовсе отказалась. Не из-за хронометража. Они не соответствовали общему замыслу, выпадали из него.

Те «Рождественские встречи» 1989 года начинались с увертюры к рок-опере Эндрю Ллойда Вебера «Иисус Христос — суперзвезда». Затем Юрий Николаев читал рождественские стихи, и Алла пела свой монолог. Для нее Рождество — и праздник, и рубеж года, и время подведения итогов. В песнях она хотела рассказать, что произошло с ней, с нами, со мной, с ее друзьями.

Она пела:

Праздник Рождества Христова и современная политика или непредсказуемые события — что может быть дальше! Но участники «Встреч» не могли пройти мимо проблем, которые волновали всех, и их тоже. Бессмысленные войны, рукотворные и стихийные катастрофы. Умолчать о них, оставивших не одну зарубку в сердце и памяти?

И если кто-то скептически замечал: «Зачем такая актуализация религиозного торжества?! Не туда вы тянете эстраду!» — Алла не боялась этого, на все шла с открытым забралом.

И еще одно, оставшееся только за кулисами. Никто из тех, кто выходил на сцену «Олимпийского», ни о чем не просил, ничего не предлагал. Они сами решили весь сбор от своих выступлений перечислить в фонд пострадавших от катастроф того года.

Звучала трагическая песня об Афганистане, на экране шли кадры хроники, и в наступившей тишине Алла обращалась к залу:

— Все мы просим вас, дорогие наши гости, почтить память тех, кого нет с нами, кто остался лежать под чужим солнцем Афганистана, кто сгорел в пожаре Чернобыля. Почтить память десятков тысяч жертв катастрофы в Армении.

Зал встает. Заупокойная, поминальный звон колоколов. И песня:

Не припомню на эстраде другого такого эмоционально сильного эпизода…

Программа первых «Встреч» включала немало новых, никому не известных имен. Впрочем, и те артисты, которых зрители знали, у Пугачевой предстали по-новому. Тут есть одна особенность. Стали уже привычными концерты, на которых звезда выпускает перед своим выходом малоизвестного артиста или группу. Для «разогрева». Они ничем звезде не грозят, конкуренции не составят, спели — и до свиданья. Ничего подобного на «Встречах» не было. Алла даже подавала каждого начинающего как личность, достойную внимания. Иногда шутливо, иногда чуть высокопарно, но всегда с уважением.

— Человек с болгарской фамилией, но русской душой! — объявляла она выступление Филиппа Киркорова, делавшего на эстраде первые шаги. Ольгу Кормухину, рок-певицу, широко известную в узких кругах и никогда не выступавшую на телевидении, Алла представляла как мастера рок-н-ролльного пения, завсегдатая самых престижных концертов. Разумеется, такое отношение не вызывало ни у кого ни возражений, ни зависти.

Хотя без историй порой не обходилось. Киркоров вспоминает: «С Ольгой Кормухиной у меня на первых порах случился конфликт. Она ненавидела поп-музыку, но Алле безумно нравилась. Я до сих пор не могу понять, почему в «Рождественских встречах» она привечает тех или иных исполнителей. Но в тот момент Кормухина меня бесила страшно, она издевалась над моей песней «Не смотри ты на часы, а смотри ты на меня», вела себя вызывающе: «Кроме рок-н-ролла никакой музыки нет!»

Я помню, мы с ней за кулисами так сцепились, что нас даже разнимали. Я защищал свое, она свое. Я ей говорил: «Ты не баба, ты — мужик в юбке, так женщины себя не ведут!» Ну не мог я принять ее жесткую манеру. У меня свои принципы, для меня женщина — Алла Пугачева, Алсу, Дайяна Росс.

Но спустя годы я увидел в Кормухиной великую рок-певицу с обалденным голосом и талантом.