— Хорошо, я переговорю.

После допроса я направился к Костину. Коротко доложив ему о результатах проверки, я попросил у него разрешения на выезд с Сергеевым на берег Волги, для установления места возможного обнаружения останков.

Костин посмотрел на меня и, не говоря ни слова, поднял трубку и стал быстро набирать телефонный номер. По тому как он это делал, я сразу же догадался, что он набирает номер заместителя министра.

— Здравия желаю, Марсель Рашидович. Вы не могли бы принять меня с Абрамовым?

Он положил трубку и, поправив галстук, направился к двери. Вслед за ним поспешил и я. Нам пришлось ждать в приемной, когда нас примет заместитель министра. Буквально за минуту до нашего появления к нему прошли несколько сотрудников из МВД СССР, которые проводили проверку в нашем министерстве. Когда они вышли от него, в кабинет вошли мы с Костиным. Было достаточно одного лишь взгляда, чтобы понять, что тот находится не в настроении. То ли москвичи испортили ему настроение, то ли какие-то другие обстоятельства, но ожидать чего-то хорошего от него не приходилось.

Он взглянул на меня и криво улыбнулся.

— Ну, что доволен? — спросил он меня. — Накаркал?

Я посмотрел на Костина и, не зная почему, парировал этот наезд.

— Каркают лишь вороны, товарищ заместитель министра, а люди разговаривают.

— Ты это кого учишь? — спросил он меня с сильным татарским акцентом.

Он и так плохо говорил по-русски, а здесь то ли волнение, то ли раздражение, которое я вызвал у него своим появлением, сделали этот татарский акцент еще заметнее. Выдержав небольшую паузу, он продолжил:

— Ты забыл, перед кем стоишь? Если забыл, то я тебе об этом напомню.

— Марсель Рашидович… — потался вклиниться в диалог Костин, но тот, повернувшись к нему, и не скрывая своего раздражения произнес:

— Чего смотрите? Работать надо было лучше, может, тогда бы нам не пришлось отчитываться перед москвичами. Не ужели ты сам не понимаешь, что если мы начнем проверять все, что говорит этот людоед, то мы затянем следствие до бесконечности. Сейчас важно как можно быстрее передать это уголовное дело в суд. Что, семь эпизодов вам не достаточно? Вам нужно еще больше? И так вся страна только и говорит об этом людоеде. Ему только дай возможность, и он накопает нам еще десятка два трупов. Ты знаешь, что тогда будет? Я не буду тебе разжевывать все это, нормальный человек и так все поймет.

Он перевел на меня свои наполненные гневом глаза, словно я и был Сергеевым, который убивал и ел этих несчастных женщин, и скорее прошипел, чем сказал:

— Нет и еще раз нет. Мы не будем расширять зону поисков. Нет заявлений, значит, нет и пропавших и соответственно убитых. Ты понял меня или нет? Если я узнаю, что ты ведешь эту работу самостоятельно, я просто выкину тебя с работы. Понял или нет?

Я стоял и молчал. Мне было до боли обидно не только за себя, но и за моего начальника Костина. Он явно не заслуживал того, чтобы его, как мальчишку, отчитывал этот человек в присутствии его подчиненного. Несмотря на свой небольшой жизненный опыт, я хорошо усвоил еще в Афганистане, что руководитель, отчитывающий начальника в присутствии его подчиненных, никогда не будет уважаем этими подчиненными. Однако, то ли он этого не знал, то ли просто хотел показать нам свою достаточно большую власть.

Заметив, что мы стоим молча и не пытаемся ему возражать, он вернулся к столу и сел в кресло.

— Все! Я вас больше не держу, вы свободны. Делайте соответствующие выводы.

Мы, как оплеванные, вышли из его кабинета и молча разошлись по своим рабочим местам.

Я сидел за столом, стараясь понять, что произошло полчаса назад в кабинете заместителя министра. Я многого не понимал, может быть, оттого, что был по молодости лет простым и неискушенным в политике человеком.