Крышка отодвинулась еще немного – и из саркофага поднялся высокий худой человек.

В голове у Феррума мелькнула странная и несвоевременная мысль: вот, наконец, он и увидел того человека. До сих пор он только слышал его голос – да и то наверняка искаженный каким-то специальным устройством.

А в следующий момент всякие мысли улетучились из его головы. Потому что он узнал того, кто поднялся из саркофага. Хотя в склепе было темно и лицо того человека казалось всего лишь пятном мрака на фоне окружающей темноты – он узнал его фигуру, и наклон головы, и движения рук.

– Химик?! – изумленно пролепетал Феррум. – Не может быть! Ты же умер! Тебя же убили!

– Ну да, убили! – Химик усмехнулся своей кривой улыбкой. – Потому я и назначил тебе встречу на кладбище! Где же еще может обитать покойник?

Он засмеялся сухим лающим смехом – и этот смех тоже невозможно было не узнать.

– Но я же сам видел твой труп… я был на твоих похоронах… я нес гроб…

– Был, был! – Химик поморщился. – Ты не забыл, почему я дал тебе такое прозвище – Феррум?

– Где уж тут забудешь!

– На всякий случай напомню. Ты – не железный, ты – ржавый! А ржавчина очень легко разрушается!

Он помолчал недолго, а потом перешагнул край саркофага и проговорил:

– Пойдем прогуляемся по кладбищу. Я хочу тебе кое-что показать. Кое-что поучительное.

Феррум не посмел возразить, он только покосился на двери склепа и робко проговорил:

– Они заперты… их кто-то запер…

– Кто-то запер? – передразнил его Химик. – А ты все же попробуй открыть!

Феррум толкнул дверь, и она легко распахнулась.

Феррум вышел из склепа – и услышал у себя за спиной тяжелые шаги.

Он нашел в себе силы оглянуться…

Химик очень изменился за то время, что прошло с его фальшивой смерти, с его похорон. Как будто он и вправду умер и вернулся с того света.

Его бледное лицо потемнело, словно обгорело в адском пламени, тело стало еще худее и суше, чем прежде, плечи и колени – еще костлявее.

– Не верти головой! – приказал Химик. – Иди вперед!

Феррум пошел вперед, по той же узкой дорожке, по которой пришел к этому склепу. В голове у него не осталось никаких мыслей – только страх.

Химик шел за ним, не отставая и не приближаясь, и время от времени командовал:

– Налево! Теперь направо!

Наконец они пришли в самую дальнюю, самую глухую часть кладбища, туда, где были похоронены самые первые немцы Петербурга – те, кто приехал сюда еще при Петре и при Анне Иоанновне.

И как ни странно, здесь Феррум увидел несколько новых могил, с временными табличками. И еще одну глубокую яму, готовую принять свежего покойника.

– Я думал, на этом кладбище больше не хоронят, – проговорил Феррум, не зная, чем заполнить тишину.

– Хоронят! – возразил Химик. – Но только очень важных и влиятельных покойников! – И он снова засмеялся лающим смехом, решив, что удачно пошутил. – Но я хотел показать тебе не те могилы, где кто-то уже похоронен. Я хотел показать тебе вот эту, свежую могилу…

– Чья она? – спросил Феррум испуганно. В глубине души он уже знал, каким будет ответ.

– Твоя! – проговорил Химик. – Если ты не выполнишь мое поручение, если не принесешь мне то, за чем я тебя послал, – эта могила станет твоей. Нет, на ней не будет таблички с твоим именем, на ней поставят табличку с именем одного банкира, который только вчера умер от неизвестной и подозрительной болезни, но внизу, под гробом банкира, будешь лежать ты, Феррум…

Химик замолчал.