— Тайно пробрались на борт, сэр, — доложил матрос. — Обнаружены в кормовом трюме, в пороховом погребе, — добавил он, неодобрительно цокнув языком.

Это были Робин и переодетая мальчиком Мэг. Помрачнев, Алекс приподнял шапку, прикрывавшую ее головенку, и невольно вздрогнул — от роскошной рыжей шевелюры, которая так украшала Мэг, остались только неровно остриженные вихры. Девочка смотрела на своего спасителя с вызовом, чумазая, как трубочист.

Робин же, тоже походивший на трубочиста, хорохорился, стараясь держаться с достоинством, однако сквозь внешнюю браваду в нем проглядывала неуверенность.

— Как, черт побери, вы сюда попали? — рявкнул капитан. Мэг молчала, упрямо выпятив нижнюю губку.

— Приплыли из Парижа на барже, капитан, — доложил мальчик.

— На какой такой барже?

— Мы слышали, как вы говорили о доставке припасов для предстоящего плавания на барже из Парижа, поэтому пошли к реке и разузнали, какая баржа идет к вам в Гавр, ну, а пробраться на нее не составило никакого труда.

— И вы, бросив своих опекунов, тайком приплыли в Гавр?

— Да.

Алекс только сердито хмыкнул. Что он мог сказать этим негодникам? Что без спросу забираться на корабль нехорошо? А разве сам он, вор и разбойник, не нарушал законы божеские и человеческие? Нарушал, и не один раз! И дети это прекрасно знали. То, что он шел на преступление ради их спасения, не имело никакого значения, к тому же, если откровенно, он делал это не только ради них, но и ради себя — хотел остаться в живых, чтобы отомстить англичанам. Так что пример он детям подавал плохой и не ему упрекать их в непослушании.

— Вы пообещали выполнить мою просьбу и нарушили слово! — ухватился он за единственный разумный аргумент.

— Господи, да когда мы обещали-то — год назад! — ухмыльнулась явно нераскаявшаяся Мэг.

— Слово есть слово, если дали — держите, — возразил Алекс, чувствуя, что роль воспитателя ему удается плохо. Он больше года старался им стать, но всегда смотрел на свои новые обязанности как на нечто временное и не самое важное. Раньше он никогда по-настоящему не имел дела с детьми и не думал обзаводиться собственными, поэтому, взяв на себя заботу о сиротах, он не пытался заменить им отца, а просто делал для них все, что мог, до тех пор, пока не нашлись люди, готовые предоставить детям надежный кров и родительскую любовь.

Увы, в выжженной горем душе Алекса любви не было, только гнев. Дети, пережившие не меньшие страдания, тоже были очень ожесточены, а он не знал, как вернуть им душевный покой, как научить их тому, чего сам он уже давно лишился, — любви, доброте, чести…

Но он четко понимал, что пиратство и дети — несовместимые понятия. Это занятие для таких, как он. Что ему еще осталось в жизни? Ничего. У него нет будущего, нет и не будет семьи.

— Проклятие, да как они здесь… — всплеснул руками подбежавший Берк.

— Приплыли из Парижа на барже, — опередил его вопрос Алекс. — А вот как они сумели пробраться к нам на борт, это требует отдельного разговора.

Робин и Мэг переглянулись, и мальчик уставился в палубу.

— Ты что-то хочешь сказать, Робин?

— Только то, что попасть на «Ами» было легче легкого. Когда мы увидели, что вы отплываете, то взяли немного фруктов и поднялись на борт, сделав вид, что хотим продать их матросам, а когда те отвлеклись, мы спрятались.

— Боже, если бы мы напали на встречный корабль, и он ответил бы нам огнем… — пробормотал Алекс, бледнея. Для него была невыносима сама мысль, что дети могли пострадать.

— Но ничего же не случилось, милорд, — возразил Робин.