— Вы уверены?

— Сейчас вы поймете, почему я это говорю, — произнес он, отходя к окну. — Вы спрашивали, почему я не искал невесту поближе, на Барбадосе? На то есть своя причина. Дело в том, что моя покойная жена была квартеронкой, дочерью плантатора-француза и рабыни-мулатки. Отец позаботился о ее воспитании, дал ей свободу, но все равно в глазах нашего общества Симона оставалась низшим существом. Этот брак — несмываемое пятно на моей репутации, и теперь ни одна семья на Барбадосе не хочет выдавать за меня свою дочь.

— А ваш дед не считал, что вы себя запятнали?

— Он ничего не знал о Симоне, — Дэвид снова подошел к ней. — Я боялся, что вы уедете, как только узнаете.

— Нет, только не по этой причине.

— Моим детям нужна любящая мать. Мне сказали, вы любите детей, и я надеялся…

Дженна посмотрела в его серьезное лицо и подумала, что ему можно доверять. Впрочем, у нее просто не было другого выхода — Берк мог явиться за ней в любую минуту.

— Извините меня, пожалуйста, — проговорила она, — мне надо идти. Я очень нужна одному человеку.

— Да, именно этого я и боялся, — печально усмехнулся Дэвид. — Вы идете к капитану «Ами»?

Молодая женщина застыла как вкопанная.

— Благодаря Симоне я хорошо говорю по-французски, — продолжал он, — и на Мартинике мне рассказали, что с пиратским капитаном видели молодую женщину с русыми волосами, которая вовсе не походила на пленницу. Кстати, английский лейтенант не говорит по-французски, так что он вряд ли получил эти сведения.

— Как и у вас, на руках у капитана осиротевшие дети, — тихо сказала Дженна. — В Шотландии он спас от смерти десятерых малышей. Им очень нужна его забота.

— И ваша?

— Трудно сказать, нужна ли им конкретно я, — честно призналась Дженна, — но они нуждаются в материнской опеке.

— Мой дед прав, вы могли бы стать мне прекрасной женой, — вздохнул Мюррей. — Но что поделать, сердцу не прикажешь… Мне это известно лучше многих.

— Поверьте, если бы обстоятельства сложились по-другому, я бы с радостью приняла ваше предложение. Но теперь не могу…

— Вы в этом совершенно уверены?

— Да.

— Мне очень жаль.

— Вы не выдадите меня лейтенанту и солдатам?

— Что вы! Разве я им чем-нибудь обязан?

— А разве мне вы обязаны? Даже наоборот, это я в долгу перед вами: вы проделали такой путь, чтобы меня спасти…

— Исключительно из эгоистических соображений, потому что вы — мой последний шанс, — усмехнулся Дэвид, — по крайней мере, пока я живу на Барбадосе. Вы правильно поступили, открыв мне свои чувства, — у меня просто не поднимется рука отнять у вас любимого, ведь я знаю, что такое любовь и преданность.

— Вы можете снова попытать счастья в Англии…

— Это была неудачная идея, — махнул он рукой. — На Барбадосе мои дети навсегда останутся изгоями. Пожалуй, пора подумать о переезде в другие края, а там, возможно, найдется женщина, которая их полюбит.

— И вас тоже, Дэвид. Вы достойны счастья. Если бы я встретила вас первым…

— Не думаю, Дженет. Нельзя заставить себя полюбить человека, которого выбрал для вас кто-то другой, — покачал головой Мюррей и пошел к двери. Взявшись за ручку, он обернулся: — Желаю удачи! — и вышел.

Дэвид поступил так благородно и великодушно, что Дженна на какое-то мгновение даже пожалела, что не встретила его первым.