Было уже совсем темно, когда они вышли из аптеки на безлюдную площадь.

— Не так уж мы много разузнали, — вздохнув сказал Спархок.

— Но все же, мы знаем больше, чем раньше. По крайней мере, мы знаем, как вылечить Элану. Все, что нам нужно — это раздобыть один из этих магических предметов.

— А ты сможешь определить, если увидишь, обладает ли талисман Эрашама силой?

— Перрейн говорит, что Эрашам каждую ночь проповедует. Пойдем-ка найдем его. Я готова прослушать хоть дюжину проповедей, если это хоть немного приблизит нас к выздоровлению Эланы.

— А как мы сможем забрать у него это?

— Что-нибудь придумаем.

Внезапно дорогу им преградил человек в черном.

— А ну-ка стоять! — скомандовал он.

— Что случилось, приятель? — спросил его Спархок.

— Почему вы не у ног святого Эрашама?

— Мы как раз направляемся туда, — ответил Спархок.

— Весь Дабоур знает, что святой Эрашам проповедует и поучает на заходе солнца. Почему же вы так запаздываете?

— Мы приехали только сегодня и нам нужно было разыскать врача, чтобы он посмотрел поврежденную руку моей сестры.

Фанатик с подозрением покосился на повязку на руке Сефрении.

— Надеюсь, вы были не у этого колдуна Тэньина? — спросил он голосом, полным ненависти.

— Когда у тебя что-то болит, ты не спрашиваешь у него верительных грамот, — сказала Сефрения. — Однако я могу вас заверить, что этот доктор не колдовал. Он просто вправил мне сломанную кость и перевязал, как и сделал бы любой доктор.

— Правоверные не имеют никаких дел с колдунами, — упрямо заявил фанатик.

— Вот что я скажу тебе, приятель, — предложил Спархок, — давай-ка я сломаю тебе руку, и ты сам сможешь сходить к этому доктору и узнать, колдун он или нет.

Человек в черном испуганно попятился.

— Давай, дружище! Это не так уж больно, — продолжал Спархок. — Это не так уж больно, ты, главное, думай о том, как будет доволен Святой Эрашам, узнав о твоем рвении в искоренении колдовства.

— Не скажешь ли ты нам, как нам побыстрее попасть туда, где святой Эрашам говорит перед народом? — прервала его Сефрения. — Наши души жаждут его слова.

— Идите этой дорогой, — обрадовался попытке отвязаться неизвестный, — вы увидите свет от факелов.

— Спасибо, приятель, — поблагодарил Спархок, слегка поклонившись, потом нахмурился: — А почему это ты сам не слушаешь святые слова Эрашама сегодня вечером?

— Я?… Я выполняю священный долг перед святым Эрашамом. Я должен разыскивать тех, кто не пришел на проповедь безо всякой причины и доставлять их на суд.

— А, понятно. Слушай, ты все-таки уверен, что не хочешь дать мне сломать твою руку? Это не займет больше минуты.

Страж святого порядка, ничего не ответив, бросился наутек.

— Тебе обязательно угрожать каждому встречному, Спархок? — спросила Сефрения.

— Он раздражал меня.

— А ты и сам кого угодно можешь раздражать.

Спархок задумался.

— Да, пожалуй… — согласился он. — Но может быть мы пойдем?

Они шли по темным улицам, пока не вышли к шатрам на окраине города. Чуть дальше к югу блеснул оранжевый отблеск факелов. Они отправились на огонь, тихо пробираясь промеж раскиданных тут и там шатров.

Колеблющиеся факела освещали углубление между холмами, нечто в роде естественного амфитеатра.