Ивлин надо было отказаться, но музыка все еще звучала у нее в душе. Ночь действительно была чудесной, и она знала, что не заснет. К тому же завтра она простится с Максом навсегда.

— С удовольствием, — сказала она.

Они выехали за город, но Ивлин сидела рядом с Максом, погруженная в свои мечты, в которых образ Тореадора сливался с образом Макса.

На краю заросшего кустарником оврага Макс остановил машину.

— Ты уверена, что не совершаешь ошибку? — внезапно спросил он.

Ивлин вздрогнула от неожиданности.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что сказал. Цепляясь за прошлое, ты отказываешься от настоящего и гонишься за тенью. Я знаю, ты неравнодушна ко мне. Почему же ты продолжаешь отрицать это и отталкиваешь меня?

— О, какая жестокость! — воскликнула Ивлин. — Как ты можешь говорить подобные вещи, когда ты обручен с Софи? Ты оскорбляешь меня и безжалостно ранишь ее в самое сердце.

— Софи? — в недоумении переспросил он. — При чем тут Софи?

— Она любит тебя и верит тебе, ты же знаешь. И она носит твое кольцо.

— Ах, кольцо! Но это всего лишь исполнение детского желания. — Ивлин увидела, что Макс смотрит на нее с беспокойством. — Уж не хочешь ли ты сказать, что она влюблена в меня?

— А ты не знал? — удивленно спросила Ивлин. — Только поэтому она согласилась на операцию… и ты ведь тоже любишь ее?

— Я обожаю ее, восхищаюсь ею, но это не любовь. Иви, я в ужасе. Мне даже в голову не приходило…

— Тогда ты был слеп!

— Как и она, — грустно заметил Макс. — Иначе она бы увидела… бедное дитя, она живет в мире фантазий.

— Но ты не можешь обмануть ее ожиданий.

— Разве я могу так поступить? Если, конечно, это правда.

— Ее чувство к тебе, Макс, присутствует во всем, что она делает и говорит. Но она не решалась выйти за тебя замуж, пока зрение не возвратилось к ней. Во время самой первой нашей встречи с ней Софи сказала мне, что только вернув зрение, она сможет осуществить самое заветное свое желание.

— Ты уверена, что она имела в виду меня?

— А разве у нее есть кто-то другой?

— Насколько я знаю, нет. Малышка Софи! Я всегда считал ее восхитительным ребенком.

— Дети вырастают, — сдержанно заметила Ивлин. — Разве ты не заметил, что она стала совсем взрослой?

Преданность Софи и искренняя привязанность к ней заставили Ивлин выступать ее защитником, но она не понимала, как Макс мог быть таким слепым. Он должен был понять, что пробуждает в девушке надежду. Он даже подарил ей кольцо.

— На перевале Карер ты говорил о своем желании заботиться о девушке, на которой надеешься жениться, и оберегать ее, — продолжала Ивлин. — Когда я познакомилась с Софи и увидела тебя с ней, я поняла, что она и есть та девушка. Если я так решила, то у нее тем более были основания так считать?

Ивлин с осуждением посмотрела на Макса. Упоминание о перевале Карер заставило Макса взглянуть на нее.

— Если ты поверила, что я собираюсь жениться на Софи, то какое же мнение обо мне, наверное, сложилось у тебя после этой поездки.

— Да, лучше оно не стало, — искренне призналась Ивлин.

— Оно никогда и не было особенно благосклонным, — сухо заметил Макс, — но теперь я начинаю кое-что понимать. — Он замолчал, погруженный в свои раздумья.