— Надо будет вам причесаться, заплести волосы…

И поглядывает на длинную дикую гриву, отливающую рыжиной: «Она правда красивая, эта фея, может, даже слишком красивая…»

Но мать Нарцисса приняла ее как родную. Она всегда хотела дочку, а то у нее одни сыновья. Старший пастух отругал Нарцисса.

— Чтоб больше не бросал овец!

Овец всех нашли и собрали. Они объели до корней траву на гребнях, и лето прошло. И осень, и зима, и еще два лета.

А что же девушка, что же маленькая фея? Она теперь такая же, как другие девушки. С косами, в длинном переднике, в грубых башмаках. Ее руки умело сгребают сено, доят коз и выполняют всякую домашнюю работу. Но летом ее все время тянет танцевать. Везде и всюду, хоть на полу, хоть посреди дороги.

— Прямо мания какая-то, — смеется мать. — Даже под бой часов плясать готова! А зимой, наоборот, все-то ее в сон клонит.

Нарцисс стал взрослым мужчиной. Красивым и сильным, немного грубоватым. Однажды он спросил девушку, не согласится ли она стать его женой.

— Почему?

— Потому что ты мне нравишься.

Она сказала «да».

Ясным летним утром справляют свадьбу, и весь день оба счастливы. Он в новом костюме. Она в таком же новом платье — из черного сукна с бархатной оторочкой, и юбка при каждом шаге разворачивается сзади, как веер. На ней передник из переливчатого шелка, а на округлых плечах красная шаль с бахромой. Овальная соломенная шляпа с каскадом лент прикрывает голову от солнца. Новобрачная так хороша, что все глаз не могут от нее отвести. И Нарцисс в первую очередь. Он гордится тем, что его жена — фея. «Фея? — думает он однако. — Да нет, это просто женщина. Она все забыла».

Он так в этом уверен, что решает испытать ее. Он обнимает жену за талию:

— Пойдем прогуляемся.

— Куда?

— К Черному озеру, это ведь там мы познакомились. Помнишь, несколько лет назад?

Не похоже, чтоб она помнила.

— Я раньше думала, — говорит она, — что я твоя сестра.

Они подходят к озеру, и муж начинает смеяться.

— Как ты тогда плакала!

— А почему я плакала? — спрашивает фея.

— Да потому, что ты кое-что потеряла.

— А что? — спрашивает она.

— Сурчиную шкурку.

Она смотрит на него в полном недоумении.

— Интересно, тут ли она еще, — говорит он. — Я ее у тебя утащил и спрятал. (Он отваливает большой камень — шкурка на месте.)

— О! — вскрикивает фея.

Она хватает шкурку и накидывает на себя. Муж не успевает ее отнять. Открывается нора, и фея исчезает в ней. Напрасно Нарцисс зовет, скребет землю ногтями — нора закрылась. Жесткий дерн с низкорослыми цветочками навсегда сомкнулся над ней.

Прощай, фея! Никогда нельзя быть чересчур уверенным в том, что считаешь своим.

 первый день Нового года г-н Клик всегда вывозил свою семью покататься в санях. Эти сани одни только и остались от прежней роскоши. У него не хватило духу продать их, и набор бубенцов он тоже сохранил.

Сани были выкрашены в красный цвет, а силуэтом напоминали лебедя: расходящиеся, как крылья, стенки кузова, изогнутый передок, к которому подвешивался колокольчик.

Лошадь г-н Клик теперь брал напрокат. О! Этот толстый рыжий тяжеловоз не имел ничего общего с чистокровками былых времен, зато, правда, вез не так нервно… Дети г-на Клика еще помнили кое-какие взбрыки и шараханья.