Три четверти всего молока в Швейцарии перерабатывают в знаменитый швейцарский сыр. Сейчас повсюду действуют современные сыроварни. Но в альпийских лугах сыр варят так же, как варили его и двести, и четыреста лет назад. Медный котел над костром. Возле него священнодействует опытный сыровар. Второе лицо тут — старший пастух, потом маслодел, помощник пастуха, овечий пастух, мальчик, пасущий телят, — всего человек шесть-семь. Они пасут, доят коров, делают сыр и масло. Сыр большими, как жернова, кругами раньше спускали в долины на особых заплечных лямках или на лошаках. Сейчас спускают по канатным дорогам или даже на вертолетах. Но саму пастушью жизнь на альпийских лугах осовременить трудно. Она осталась суровой, первобытно тяжелой и романтичной.

Мечта туристов, наводняющих Швейцарию, увидеть, как варят сыр в альпажах. И многие добираются к пастухам. Но сезон таких путешествий ограничен летними месяцами. И для всех любопытных в местечке Грюйер, самом известном по части варки сыров, устроен заводик, где каждый может увидеть, как молоко превращается в швейцарский продукт, столь же добротный, как и здешнего производства часы.

Мы побывали в Грюйере. И успели как раз к моменту, когда из огромного медного чана по круглым формам разливалась желтоватая масса. Конечно, никакого костра под чаном-котлом тут не было. Сыр варился с помощью пара. Все сияло никелированной чистотой. Четверо людей в белых резиновых передниках и перчатках делали привычную для них работу. А с деревянных галерей за этой работой наблюдала публика со всего света. На множестве экранов в это же время сменялись цветные картинки и вкрадчивый голос на французском языке пояснял, что за продукт молоко, как давно человечество варит сыр, чем он ценен, сообщались разного рода тонкости варки. На картинках мы видели уже знакомые фермы с лужками, коров с колокольцами и альпийские хижины из камней. Пастухи, сидя на табуретке об одной ножке, доили коров и варили у костров сыр. Сияли верхушки альпийских гор, зеленели луга, подкрепляя мысль говорившего о том, как много целебного и полезного может извлечь живой агрегат под названием корова из травы и цветов.

Два раза в день привозят на завод большие порции молока. Из четырехсот литров получается круг сыра размером с хорошее колесо весом в тридцать пять килограммов! Эти еще мягковатые «жернова» кладут в крепкий рассол, потом они отлеживаются в специальной кладовке. Дозревая, они превращаются во всемирно известный сыр.

На выходе из завода, в харчевне, где можно отведать разные продукты из молока, есть, конечно, и этот замечательный аппетитный сыр с большими дырками.

…Из Грюйера в Женеву мы возвращались, когда сумерки уже овладели пространствами меж гор. Светились редкие огоньки по холмам. Дорога, добротная, но неширокая, уверенной змейкой огибала лужки и фермы. Раза три мы выходили из машины послушать… И услышали наконец желанные звуки — на одном из темневших возле ручья лужков позванивали колокольчики. А от дома немолодой женский голос звал коров в стойло.

В горах

Рассвет мы встречали на шоссе за Женевой. Как на фотобумаге в проявляющей жидкости, из темноты неясно и робко проступали деревья, дома, колокольни. А когда совсем рассвело и ветерок сдвинул в сторону редкие облака, мы увидели горы — подсиненная темень лесов на склонах, сиреневый камень выше лесов и белые флаги снега. И дорога тянула наши зеленые «жигули» выше и выше — мимо озер, водопадов, мимо маленьких деревушек, пастушьих хижин и туристских приютов, через тоннели, мосты, эстакады — в самую середину Альп.

Большая часть Швейцарии — горы. Когда летишь над страной, кажется, что самолету негде тут сесть. И в самом деле, возникла недавно нужда расширить Женевский аэропорт — пришлось просить Францию прирезать полоску ровной земли, а немаленький город Базель не имеет вовсе равнинного места для самолетов.