Алексей промолчал. В душе его зародилось что-то вроде разочарования: он был почему-то уверен, что увидит кого-то из своих знакомых. Капитана Нефедова, например. Или кого-то из топорников. А так — просто красавчик. Хотя с другой стороны — а кого еще могли выбрать женщины клана для продолжения рода? Не Эйнштейна же, в конце концов!

— Бабы сволочи, правда? — словно подслушав мысли, рассмеялся эмир. — Им развлекуха, а мужики друг другу кишки должны наружу выпускать.

— Зачем же ты это делаешь? — поинтересовался Дикулин.

— А ты, что, импотент? — Мужчина взмахнул мечом и неторопливо пошел вперед. — Не знаешь, зачем девки нужны? Их тут больше трех сотен, и все мои. Все до единой. По штуке на каждый день в году. Есть ради чего рискнуть, правда?

— Разве из-за этого стоит убивать?

— Такова жизнь, парень, — пожал плечами эмир. — Так устроена природа. У всех на свете, от жуков до тигров, самцы дерутся, а бабы ждут, кому достанутся. Победитель получает все.

— А если мне не нужны триста шестьдесят пять женщин?

— Тогда тебе не повезло, — опять расхохотался красавчик. — Как же они тогда тебя сюда заманили? Меня, что ли, встряхнуть захотели? Чтобы форму не терял? Одно слово, бабы. Все бабы сволочи. Я должен открыть тебе одну маленькую тайну, парень. С этой мансарды никогда не выходят двое. Остаться должен только один. Ты не видел этого кинишки? «Останется только один»!

Эмир приостановился и со свистом рассек клинком воздух. Алексей невольно покосился на меч на столе. Но рука не лежала к оружию. Совсем не лежала.

— Я не имею против тебя никакой обиды, — тихо произнес он.

— Я тоже, парень, — кивнул мужчина. — Никакой обиды, ничего личного. Просто так надо. Просто тебе не повезло.

— А тебе?

— Мне проще. Я здесь давно. А ты… Тебе когда-нибудь приходилось убивать человека? Не в компьютерной игрушке, не понарошку, а лицом к лицу? Бить клинком в живот, резать горло, протыкать грудь? Ты даже не представляешь, что это такое. Это не так-то просто сделать. Не так-то просто решиться…

Да, это было совсем не просто… Дикулин вспомнил схватку у озера: как несколько свихнувшихся пенсионеров отчаянно и целенаправленно пытались его убить — а он никак не решался им ответить. Отбрыкивался, пинал, бил ногами и кулаками, но убивать — не решался. И, наверное, скорее бы умер, нежели убил. Но там нужно было думать и о Лене, о ее спасении. И только из-за нее он решился нанести первый удар топором не по ноге, а в горло.

— Ты даже не представляешь, что это такое, парень, — продолжал разглагольствовать красавчик. — Поэтому дам тебе совет. Закрой глаза. Закрой глаза, и все кончится быстро и безболезненно. Избавишься от лишних мучений.

— Закрыть глаза? — В руке появился легкий зуд. — Просто сдаться? Легко и просто, да? Интересно, какой я уже у тебя, красавчик?

— Седьмой, — вскинул подбородок эмир.

— И многие закрывали глаза?

— Ты не понимаешь, что тебя ждет, парень, — покачал головой эмир. — Если ты захочешь помахать этой штукой, то ты умрешь не сразу. Я буду тебя колоть в ноги, плечи, руки, в лицо. Резать там, куда дотянусь. И только когда ты свихнешься от боли и ослабеешь от потери крови, я выберу момент и добью. Но ты к этому времени уже сам будешь мечтать о смерти как о милости. А сам ты ударить меня не решишься, даже когда у тебя появится шанс. Потому что я живой. Я дышу, разговариваю, у меня бьется сердце.