Потянулись переходы и привалы, и вновь переходы и привалы, неотличимые от предыдущих. Пока не иссякли припасы, взятые на трое суток, маг еще мог определить, как долго он остается под землей, затем его понятия о времени смешались. Чтобы прокормиться, уттаки начали Добывать всеедов, которых ловко подбивали камнями. Поначалу Каморра не мог заставить себя есть сырое вонючее мясо подземной крысы, но вскоре голод пересилил отвращение.

Путь ухудшался с каждым переходом, воздух становился сырее и холоднее, с потолка сыпались камни, то пугая, то ушибая зазевавшихся дикарей. Уттаки с каждым днем становились беспокойнее и непослушнее, их маленькие черные глазки смотрели злобно и неприязненно. Каморра, не обращавший внимания на странности поведения дикарей, наконец, заинтересовался их разговорами и использовал заклинание усиления слуха, чтобы узнать, о чем они шепчутся. Первые же услышанные слова заставили его подскочить на месте.

—…Плохой вождь — тот, кто не чтит заветы предков.

— …Плохой… заветы предков не велят нам ходить в — скалы.

— Тот, другой вождь вождей, чтит заветы предков. Он никогда не пошлет нас в скалы.

— Он говорит, что наш вождь — плохой вождь.

— А гнев белого диска?

— Не будет диска — не будет и гнева. Надо разбить этот диск. Так говорит тот, другой вождь вождей. Он хороший вождь.

Каморра схватился за белый диск, висевший на груди. Трудности пути обессилили мага, поэтому он давно не обращался к диску, но сейчас необходимость была налицо. Маг прикрыл глаза и сосредоточился на амулете, чтобы послать внушение обнаглевшим дикарям, затем расслабился, подбирая слова, и в этот момент уловил тихий шепот, исходящий от диска.

«…Друзья мои, храбрые уттакские воины… Вы повинуетесь человеку без рода, без племени, одинаково чужому и людям, и уттакам. Зачем вам этот безродный, который не уважает вождей и не чтит заветы предков? Вам нужен тот, кто умеет чтить величие древних родов, вам нужен вождь высокого рода, благородной крови. Разбейте диск этого выскочки, тогда вы легко расправитесь с ним…»

— Госсар!!! — взвился Каморра. — Этот негодяй слишком хорошо усвоил мои уроки! Вообразил себя магом, подонок! Да я сейчас такое внушу, что дикари тут же разорвут его на части!

Яростная мысль мага, разящая Госсара, устремилась в амулет, готовая распространиться по подчиненным дискам и войти в уттакские головы. Напрягшись, чтобы вложить в послание необходимую силу, Каморра внезапно почувствовал головокружение, разъединившее его с амулетом. Голод и усталость сделали свое — сил мага не хватало для оживления заклинания. Отдышавшись, Каморра вскочил на ноги и подошел к уттакам.

— Эй, вы, грязные твари! — крикнул он по-уттакски. — Я вас насквозь вижу! Думаете, я не знаю, что вы хотите убить меня? Подумайте лучше о том, как вы выберетесь отсюда без меня, болваны! Вы что, хотите остаться здесь и всю жизнь жрать крыс? Или все-таки хотите в лес, на солнце?!.

Уттаки притихли. Маг стоял, грозно и хмуро оглядывая дикарей в ожидании ответа.

— Мы повинуемся тебе, вождь вождей, — откликнулся одинокий голос.

— Ваше счастье… — проворчал Каморра и вернулся на место. Маг не обольщался покорностью, прозвучавшей в ответе. Выбравшись из-под земли, дикари вновь станут опасными, до тех пор, пока он не сможет пользоваться диском.

— Хватит рассиживаться, пошли дальше! — поднял он уттаков.

Красный камень по-прежнему маячил впереди, помогая выбирать направление на встречающихся изредка развилках. Среди промоин и завалов длинного наклонного коридора маг не раз со злорадством вспоминал, что и тем, впереди, приходится ничуть не лучше.