Ромбар с недоверчивым вниманием окинул проводника взглядом. Не найдя ничего примечательного ни в загорелой физиономии, обычной для охотника, ни в неопределенного цвета волосах, где поседевших, где выгоревших на солнце, ни в потертой куртке простого покроя, ни в завалящей лошаденке, он пожалел, что здесь нет Альмарена, который мог чувствовать амулеты Каморры, или хотя бы такого хитреца, как Скампад, от которого не укрылась бы ни малейшая подозрительная черточка.

— Как тебя зовут? — поинтересовался он у проводника.

— Торанга.

— Местный?

— Да, я урожденный босханец.

— Стало быть, с детства в скалах?

— С пяти лет ходил туда с приятелями. Они, как подросли, стали кто кем, а я — охотником.

— Ты был на службе у покойного правителя?

— Я и сейчас во дворцовой охоте, — на лице проводника мелькнуло чувство, похожее на удовольствие. — .После гибели правителя ее величество сохранила охоту для наследника. Боевой растет парень — вылитый отец! Сейчас она не разрешает ему выезжать в скалы, но пройдет четыре года, и он станет законным правителем Босхана. При нем грифонья охота не будет бездельничать.

— Прежний правитель погиб как раз на грифоньей охоте, — напомнил Ромбар.

— Наших не в чем упрекнуть, — понял намек проводник. — Правитель, как это нередко бывает с сильными воинами, вообразил, что он еще сильнее, чем на самом деле.

— Вот как!? — с сомнением заметил Ромбар.

— Я был на той охоте и сам видел, как это случилось, — голос проводника был тверд и спокоен — голос человека, уверенного в своей правоте. — В тот день мы отыскали крупного грифона и окружили его на небольшой высокогорной площадке. Правитель приказал нам разойтись по краям площадки и следить, чтобы зверь не спрыгнул вниз, а сам пошел на него один на один. Любил он это дело — брать грифона в одиночку. Но зверь старый попался — сильный и хитрый. Не успели мы подбежать, как все было кончено.

— Разве охотники не видели, что зверь опасен? Почему никто не предостерег правителя?

— Вы, наверное, не были знакомы с покойным правителем.

— Не был, — признал Ромбар.

— Среди наших нет таких смельчаков, кто рискнул бы указывать ему, как вести себя на охоте. Лучше уж самому идти на грифона в одиночку — и спокойнее, и безопаснее.

Ромбар был наслышан о нраве бывшего правителя Босхана, поэтому удовлетворился полученным ответом. Помня о белых дисках, он в меру своих способностей проверил проводника на наличие магии и неприятно удивился, когда почувствовал сильное излучение, идущее с его груди, с того места, где мог бы находиться висячий амулет.

Он придержал коня, пока не оказался рядом с Равенором. Знаменитый маг сидел в седле безукоризненно, как на военном смотре, натянув уздечку ровно настолько, чтобы конь чувствовал повод, и казался погруженным в размышления, далекие от действительности. Ромбар набрался решимости задать вопрос, не приличествующий магистру ордена Грифона.

— Послушайте, Равенор, — с нарочитой небрежностью обратился он к магу. — Не взяли бы вы на себя труд посмотреть, нет ли у этого проводника подозрительных амулетов?

Равенор очнулся от раздумий, вслушиваясь в вопрос.

— У него не та магия, о которой вы подумали, Магистр, — вопреки опасениям Ромбара, он не стал высказывать свое мнение о том, что тот не может различать разновидности магического излучения… — Обыкновенней лечебный амулет, хотя и сильный, изготовлен на Оранжевом алтаре.