«Сила жизни… — подумал он. — Теперь я знаю, как велика она, сила жизни — старшая сила, способная преодолеть силу воды, силу огня. Даже здесь, под землей, нет ничего неживого. Она и в камне, и в плесени, покрывающей камень, и в белоглазых тварях цвета плесени. И сам я — частица жизни, дитя жизни, отец жизни… А ты, моя дорогая искорка, как ты прекрасна… Как было бы темно без тебя здесь, в пещерах Фаура!»

Альмарен чувствовал, что у него открылось второе зрение, позволявшее видеть глубинную суть мировых проявлений, и одновременно осознавал необратимость случившегося. Он шел и вслушивался в безмолвное бормотание окружающего мира, а тот без жалобы, равно как и без гордости, повествовал о скудной подземной жизни, отвоевавшей у небытия пространство из тьмы и камня, об ее стойкой самодостаточности, а сам расступался перед светом эфилемового амулета, нехотя пропуская через себя чужаков.

— «Я никогда уже не стану прежним, — сказал себе Альмарен, затрудняясь определить вызванное этим признанием ощущение — страх или восторг. — Мне никогда уже не ослепнуть. Хочу я или не хочу — теперь я буду видеть все именно так».

Однако внезапное прозрение не лишило Альмарена юношеской жизнерадостности, поэтому его мысли нет-нет, да и сбивались совсем на другое, и он улыбался, представляя, что скажет, или нет — подумает его отец, когда он приведет с собой коротковолосую черную жрицу в мальчишеской одежде. И вновь его внимание возвращалось к реальности, в которой он отчетливо видел присутствие и взаимодействие трех сил, известных магам. Альмарен сознавал, что получил ключ к власти над силами магии, но как использовать этот ключ, он пока не знал.

Коридор, по которому шли путники, привел к дорожному залу, построенному, как принято у монтарвов. — округлые своды, овальный стол, окруженный кольцом скамейки, спальная площадка и источник у противоположной стены. Тревинер вышел в центр зала и остановился.

— Предлагаю всем напиться и набрать фляги, — посоветовал он.

— Не припомню, чтобы в пути нам не хватало воды, — пробурчал Шемма, которому не хотелось тащить лишнюю тяжесть. — Да и идем мы в Фаур, а он затоплен.

— Ну, если тебе больше нравится пить из болота… — пожал плечами Тревинер. — Это последний источник с чистой водой, отмеченный на карте. Карта кончается здесь, в этом зале.

— Покажи! — заинтересовался Альмарен. — Неужели мы пришли?

— Смотри, — Тревинер указал ему на хвостатый кружок на карте, отмечавший зал и родник. От кружка отходила прямая линия и упиралась в край листа. — Этот коридор, нужно полагать, ведет прямо в Фаур.

— А уттаки где?

— Они вот здесь, пониже. — Тревинер повел пальцем от развилки и задержался на путанице ходов вокруг другого кружка. — Они еще набегаются в этих коридорах, пока не выберутся на верный путь. Однако скоро и мы окажемся в таком же положении, ведь карты Фаура у нас нет.

— Как же мы отыщем выход? — встревожился молчавший до сих пор Витри.

— Когда мы с Шеммой ходили по Лypy, я кое-что понял в устройстве подземного города, — ответил ему охотник. — Думаю, что и Фаур построен сходным образом.

— Пантур говорил мне, что Фаур гораздо больше Лура, — подал голос Шемма.

— Не беда. Наверняка и в нем соблюдается любимая монтарвами симметрия.

— Это верно для внутреннего устройства подземного города, — заметила Лила. — А ходы наверх, скорее всего, располагаются случайно. Их положение должно зависеть от местности наверху, которой монтарвы не распоряжаются.