Но одним прекрасным летним вечером Эллери и Никки узнали, что происходит с Лоренсами.

Это началось с посыльного из «Вестерн юнион». Он позвонил в квартиру Квинов, когда Никки надевала чехол на пишущую машинку Эллери.

— Написано от руки и адресовано вам, — сказала она, входя в кабинет с конвертом. — И если это не почерк Марты Лоренс, то я обезьянья тетушка. Зачем ей понадобилось писать вам?

— Вы говорите как жена, — усмехнулся Эллери, потряхивая шейкером для коктейлей. Сегодня диктовка шла туго, и ему не хотелось быть любезным с кем бы то ни было, а тем более с единственной свидетельницей его частых проявлений дурного расположения духа. — Ладно, Никки, давайте письмо.

— Не хотите, чтобы я прочла его вам, пока вы готовите коктейль? В конце концов, для чего существуют секретари?

— Коктейль готов. Дайте мне конверт!

— Не понимаю, — продолжала Никки, пока Эллери вскрывал конверт. — Должно быть, случилось нечто ужасное. Конечно, если вы хотите, чтобы я вышла…

Но записка сделала обоих серьезными.

Дорогой Эллери!

Я испробовала все средства, которые знаю, но, по-видимому, этого недостаточно. Так больше не может продолжаться. Мне нужна помощь.

Сегодня около половины десятого вечера я буду на скамейке Центрального парка на главной аллее от входа с Пятой авеню, возле Семьдесят второй улицы. Если Вы до тех пор по какому-то ужасному совпадению увидите Дерка, ради бога, не говорите ему ни слова о том, что я просила Вас о встрече. Он думает, что я пошла в «Барбизон» повидать Эми Хауэлл насчет пьесы.

Я буду ждать до десяти. Пожалуйста, приходите!

Никки уставилась на послание, написанное нервными каракулями. Затем, пнув ножку письменного стола Эллери, она подошла к кушетке и села.

— Рабочий день окончен, так что можете вести себя как джентльмен — если этого вообще можно ожидать от обычного мужчины. Мне нужны выпивка и сигарета… Бедная Map! Этот брак должен был длиться тысячу лет, как гитлеровский рейх. Вы ведь собираетесь встретиться с ней?

— Не знаю.

— Не знаете?!

— Если бы дело заключалось в том, что Дерк что-то украл или кого-то убил…

— Откуда вы знаете, что это не так? — с вызовом осведомилась Никки.

— Мое дорогое дитя…

— И не называйте меня «дорогое дитя», Эллери Квин!

— …это приобрело хроническую форму и продолжается больше года. Просто два человека затеяли рай на плоту и внезапно обнаружили, что он под ними качается. Такое происходит каждый день. Чем я могу помочь Марте? Подержать ее за руку? Притащить Дерка за шиворот в собор Святого Патрика и прочитать ему отеческую проповедь под звуки свадебного марша? — Эллери покачал головой. — В такой ситуации не знаешь, как поступить.

— Вы кончили болтать?

— Я не болтаю. Просто инстинкт подсказывает мне, что лучше держаться в стороне.

— Задам вам только один вопрос. — Никки поднялась так резко, что пролила коктейль на нейлоновые чулки. — Вы собираетесь сегодня вечером встретиться с Мартой или нет?

— Но это несправедливо, — запротестовал Эллери. — Ей бы следовало обратиться к священнику. Я еще не решил…

— Зато я решила. С меня довольно.

— С вас — что?

— Довольно. Я прекращаю работу у вас. Найдите кого-нибудь другого для окончания вашей книги. Она все равно никуда не годится.