Сварог смотрел. Самое удивительное, он не чувствовал злости, не сердился ничуть. Какие-то сложные чувства клубились в душе. Может быть, она хотела таким вот образом навсегда отбросить некое напоминание о давнем, неприглядном прошлом, освободиться от какого-то гнета на душе. Очень может быть. Но и доля отнюдь не невинной забавы тоже присутствовала — Сварог видел это по ее глазам и улыбке.

Клоун третий раз сбегал за ширму — и еще один раз, последний. Яна танцевала вокруг столба, держась так, словно была здесь одна-одинешенька. Сварог подумал: в конце концов, если он прав, тут все до единого — мертвые, исключая их с Яной, их нет на свете несколько тысячелетий… И вдруг ощутил нешуточный прилив типично мужской гордости: пяльтесь, пяльтесь, корявые, хоть глаза проглядите — но девушка только моя, так что пускайте слюнки, сколько вам угодно…

Последние песчинки просыпались вниз, оркестр врезал во всю ивановскую и замолк. Яна, обеими руками отбросив волосы за спину, непринужденно раскланялась — лишь щеки чуточку порозовели — и грациозной походкой удалилась за ширму. Зал исходил овацией.

Из открывшейся неприметной дверцы появилось человек семь, элегантно одетых субъектов и, когда Яна, уже полностью одетая, вышла из-за ширмы, — кинулись, обступили, что-то принялись наперебой втолковывать, совали визитные карточки. Сварог ухмыльнулся, допивая шампанское, — кажется, понимал, в чем там дело.

Яна все карточки приняла — но в ответ на обращенные к ней темпераментные реплики всякий раз с улыбкой качала головой. В конце концов вся кодла отхлынула с разочарованным видом.

Клоун деликатно подхватил Яну под локоток, но повел не к столику, а вновь на подиум. Вскинул руки, прося тишины. Когда она воцарилась, торжественно возгласил:

— Обладательница нашего коронного приза — далетта Миэлла!

Оркестр грянул туш, зрители захлопали. Клоун достал что-то из кармана, Яна, догадавшись, склонила голову — и клоун и надел ей на шею цепочку с овальной подвеской. Галантно подав руку, проводил до столика. Светильники медленно разгорались.

— Лотерея закончена, дамы и господа! — кричал с подиума клоун. — Всего вам наилучшего, и пусть кому-то из дам повезет в другой раз!

Яна, успевшая за ширмой причесаться, смотрела на него с примечательной смесью смущения и вызова. Сварог не собирался ей пенять — значит, так ей было надо. Присмотрелся к «коронному призу»: не такая уж и тонкая цепочка золотого цвета, на ней подвешена крупная раковина, очень похожая на каури. Тронув ее кончиками пальцев, Яна сообщила тихонько, чуть удивленно:

— Ты знаешь, настоящее золото, не такой уж низкой пробы…

— Солидная фирма, — усмехнулся Сварог.

— А почему — раковина?

— Ну, так тут, видимо, принято, — пожал он плечами.

Она то ли не читала, то ли подзабыла старинные куртуазные романы, иначе вспомнила бы, что там символизирует раковина.

И уж, конечно, не бывала в притонах, где девиц определенной профессии опознавали как раз по браслетам, увешанным ракушками. Сварог спокойно сказал, вставая:

— Пошли? Уже почти никого не осталось…

Яна поднялась вслед за ним.

Глава VII

В ТИХОМ ОМУТЕ

Оказавшись на улице, Сварог осмотрелся и сказал:

— Пошли-ка вон туда. Уютное местечко, чтобы покурить на дорожку…

Там, слева, ездили взад-вперед машины, но не было ни единого здания — кленовая аллея, где деревья перемежались с причудливо подстриженными кустами и красивыми скамейками.