— Отставить! — командным тоном прикрикнул он, когда Томи начала подниматься из-за пульта — ни кровинки в лице, глаза на пол-лица. — Сесть! Ничего страшного не произошло!

Подействовало, она опустилась в кресло. Элкон, молодчага, исправно молчал, ничуть не изменившись в лице, — все же прошел кое-какую жизненную школу, серьезнее, чем все остальные, дисциплинированно ждал, когда заговорит командир. «Вышколил я обормота», — с неким подобием отцовской гордости подумал Сварог.

Яна встала, подошла к нему, прильнула к груди, крепко обняв за шею.

— Как тебе пришло в голову? — прошептала она на ухо с нескрываемым восхищением.

— Вспомнил кое-какие старые предания моего мира, — так же шепотом, на ухо, ответил он. — Один мореход попал на некий зачарованный остров и прожил там какое-то время. Когда решил все же уплыть, ему не то что не позволили взять с собой ничего, даже мелкого пустячка — заставили тщательнейшим образом отряхнуть с сапог землю острова, до пылиночки… Значит, вот так… Возвращаться можно свободно, а вот взять оттуда ничего нельзя, никакой мелочи, иначе возникнет стена… Пожалуй, зря мы заранее запаниковали — этак и Шторм не прорвется…

— Дождь же попадает на балкон с той стороны…

— Дождь — явление природы, — сказал Сварог. — А Шторм, чует мое сердце, к явлениям природы никак не отнесешь… Пошли. Элкон, я сейчас вернусь…

Он вывел Яну в кабинет, где висели два длинных плаща с капюшонами: в них они и пришли сюда из Безымянной комнаты, чтобы ни одна живая душа не видела их диковинной для этого мира одежды. Сам накинул второй. Распахнул дверь в коридор. Барута и еще трое ратагайцев моментально вскочили с мягких скамеек.

— Госпожу сопроводить в мои покои, — распорядился Сварог. — Одному остаться здесь на карауле.

— Слушаю, гусударь, — поклонился Барута.

И сделал почтительный жест, пропуская Яну вперед. К ней (и к Маре тоже) он относился с нескрываемым почтением: пусть и не посвящен в некоторые тонкости, происходившее как нельзя лучше укладывалось в нехитрую жизненную философию степняка — перед ним Женщины Вождя, а следовательно, в отличие от всех прочих особ женского пола заслуживают величайшего почтения. То, что женщин две, нисколечко этой философии не противоречило, наоборот: в большей части Ратагайской Пушты (в каких бы богов ни верил тот или иной ее обитатель) до сих пор сохраняется старинный обычай иметь двух, а то и трех, если в состоянии достойно содержать, жен, и каждая считается законной. Обычай столь древний, что с ним, не в силах справиться, молчаливо смирились и служители всех без исключения богов, и снольдерские короли. Есть все же своя польза от некоторых старинных традиций…

Вернувшись в комнату, Сварог невольно улыбнулся, увидев выражение лица Элкона: парень сгорал от нетерпения, жаждал подробностей — но дисциплина брала верх. Томи не скрывала тех же чувств, но тоже стоически молчала.

Достав из воздуха бокал келимаса, Сварог его осушил одним глоткам, усмехнулся:

— Подробности будут, ребята, потом, когда я немного отдохну. Вообще-то ничего такого уж завлекательного не услышите… Элкон, что Канцлер?

— Велел немедленно доложить, когда вы вернетесь.

— Вот и выполняйте приказ, — сказал Сварог. — Передайте: мы вернулись целыми и невредимыми, собрав немного полезной информации…

Элкон уселся за один из столов, где небольшой компьютер был снабжен серебристой коробочкой шифратора. Проворно застучал по клавишам. Ответ появился на экране через пару минут, так что Сварог успел спокойно выкурить сигарету.