— Вы разбираетесь в архитектуре? — спросил Уокер.

— Нет.

Он остановил машину, выключил мотор и снова взглянул на нее. Она не отрывала глаз от дома, но ее лицо было совершенно спокойно.

— В те времена, когда строилась «Слава», колонны служили символом богатства и величия. Самые богатые люди могли позволить себе четыре колонны, редко какая семья — шесть. А вот Далтоны поставили десять.

Аманда, казалось, с трудом отвела глаза от особняка и посмотрела на Уокера. Выражение ее лица было все так же безучастно, а в дымчато-серых глазах по-прежнему ничего нельзя было прочесть, но у Мак-Леллана возникло ощущение, что она напугана. Очень напугана. Однако голос ее звучал спокойно, в нем даже появились едва заметные нотки любопытства.

— А вы эксперт по семейству Далтонов, мистер Мак-Леллан?

— Можете называть меня Уокером.

Он и сам не понял, как у него вырвались эти слова. Ведь с самой первой их встречи он старался сохранять с ней нейтральные, даже официальные отношения.

— Нет, я не эксперт. Просто увлекаюсь историей этих мест. Хобби. А семья Далтонов является центром местной истории.

— Вы, по-моему, как-то сказали, что и ваш отец, и дед были поверенными Далтонов?

Она не хочет заходить в дом, понял Уокер. Оттягивает этот момент.

— Да, верно. Мы в этих местах относительно недавно. В 1870 году мой дед выиграл в покер тысячу акров далтоновских земель и построил дом примерно в миле к западу от того холма. Он приехал из Шотландии практически нищим, а здесь стал вполне зажиточным человеком. Со временем Далтоны даже простили ему, что он назвал дом в честь карты, принесшей ему выигрыш.

— По-видимому, я должна все это помнить, не так ли? Но, к сожалению, этого я не помню. И как же он назвал свой дом?

— «Козырной король». И дом, и название сохранились до сих пор, хотя вражда давно забылась.

Уокер не стал комментировать то, что она не помнит единственный дом в округе, соседствующий со «Славой». Вышел из машины, открыл ее дверцу. Аманда не двинулась с места. Он подождал, пока она подняла на него глаза.

— Сейчас или никогда.

Она вышла, отступила в сторону, не сводя глаз с дома. Рука нервно теребила бахрому на сумке. По-видимому, она тщательно продумала свой костюм для этой поездки. Элегантные серые брюки и бледно-голубая шелковая блузка очень ей шли и говорили о хорошем вкусе.

Уокер ждал, украдкой наблюдая за Амандой.

— Такой… огромный… — тихо произнесла она.

— Не больше, чем был, по крайней мере с этого места. Вы что, не помните «Славу»?

— Да, но… Я не раз слышала, что многие вещи, увиденные в детстве, потом кажутся гораздо меньше, чем запомнились. Здесь не так.

Неожиданно для самого себя Уокер почувствовал острый прилив жалости. Этой женщине, кто бы она ни была — настоящая Аманда или самозванка, — сейчас предстоит встретиться с враждебно настроенными незнакомыми людьми, которые только и будут ждать, чтобы она оступилась, сделала ошибку.

Он взял ее под руку. Заговорил нарочито спокойным тоном:

— Мы пока оставим ваши вещи в машине. Если это… знакомство… не удастся или вы просто почувствуете себя неуютно в этом доме, я отвезу вас обратно.