– Правда? – поднял бровь коротышка.

– Он говорил, что на меня клюнут. Вернутся старики, и придут крутые ребята, которые хотят быть еще круче.

Этим коротышка как будто удовлетворился. Он задумчиво пожевал конец ручки, потом перевернул страницу.

– Что ты думаешь о своем проступке?

Тень пожал плечами.

– Глупость чистой воды. – И он искренне верил каждому своему слову.

Коротышка с родимым пятном вздохнул и поставил в списке галочки. Потом полистал бумаги в деле Тени.

– Как домой отсюда поедешь? На «Грейхаунде»?

– Самолетом. Хорошо, когда у тебя жена туроператор.

Коротышка нахмурился, родимое пятно собралось складками.

– Она послала тебе билет?

– Незачем. Просто послала номер для подтверждения. Электронный билет. Все, что от меня требуется, это через месяц явиться в аэропорт, предъявить документы – и бай‑бай.

Кивнув, коротышка накорябал еще несколько строк и, захлопнув дело, положил поверх папки ручку. Блеклые руки легли на край стола, будто два дохлых зверька. Коротышка сдвинул ладони, сложил пальцы домиком и уставился на Тень водянистыми зелеными глазами.

– Тебе повезло, – сказал он. – Тебе есть к кому вернуться, тебя ждет работа. Ты все можешь оставить позади. У тебя есть еще один шанс. Не упусти его.

Вставая, коротышка не подал руки для рукопожатия, впрочем, Тень этого и не ждал.

Последняя неделя была хуже всего. Даже хуже всех трех лет, вместе взятых. Тень даже думал, не в погоде ли все дело, в давящем, неподвижном и холодном воздухе. Словно надвигалась буря, но гроза так и не разразилась. Тень одолевала паническая дрожь, от нервного возбуждения сосало под ложечкой, он будто нутром чуял, что случилось что‑то недоброе. В прогулочном дворе порывами налетал ветер. Тени казалось, в воздухе он ощущает запах снега.

Он позвонил жене за ее счет. За каждый звонок из тюрьмы телефонные компании берут три доллара сверху. Вот почему телефонистки всегда так вежливы с заключенными, решил Тень: они ведь знают, из чьих денег берется их зарплата.

– Что‑то странное происходит, – сказал он Лоре. Это были не первые его слова. Первыми были «Люблю тебя», потому что их приятно говорить, когда искренне в них веришь, а Тень верил всем сердцем.

– Привет, – сказала Лора. – Я тоже тебя люблю. Что странного?

– Не знаю. Погода, может быть. Такое ощущение, словно, разразись у нас гроза, все стало бы на свои места.

– А здесь ясно, – сказала она. – Последние листья еще не все облетели. Если у нас не будет урагана, ты их еще застанешь.

– Пять дней, – сказал Тень.

– Сто двадцать часов. А потом ты будешь дома, – ответила она.

– У тебя все в порядке? Ничего не случилось?

– Все отлично. Сегодня я встречаюсь с Робби. Мы планируем вечеринку‑сюрприз в честь твоего возвращения.

– Вечеринку‑сюрприз?

– Конечно. Только я тебе ничего не говорила, ладно?

– Ни словечка.

– Вот это мой муж, – сказала она, и Тень вдруг сообразил, что улыбается. Он отсидел три года, а она все еще способна заставить его улыбаться.

– Я люблю тебя, милая, – сказал Тень.

– И я тебя, щенок, – откликнулась Лора.

Тень положил трубку.

Когда они поженились, Лора хотела завести щенка, но их домохозяин сказал, что, по договору о найме, животных им держать воспрещается.