Собирая сведения о процессе 1954 г., Ли Бейли посетил здание суда, где тот проходил. Он обратил внимание на то, что зал, отведённый под слушания, практически не имел свободного места, между тем было известно, что перед процессом в этом зале поставили дополнительный ряд кресел. Реконструируя события того времени, адвокат выяснил, как именно был установлен дополнительный ряд кресел, и измерил расстояние от него до стола, за которым помещались защитники. Оно составило всего 1,2 м — ровно столько, чтобы адвокаты, отодвигая стулья, не ударяли ими по коленям сидевших в первом ряду журналистов. Это было неслыханно! Понятно, что ни о каких доверительных переговорах за столом защиты не могло быть и речи — сидевшие вплотную журналисты могли слышать практически всё. Кроме того, они могли читать записи адвокатов. Получалось, что судья Эдвард Близин, санкционировавший перестановку в зале накануне процесса, посягнул не только на тайну совещательной комнаты присяжных, но и на адвокатскую тайну тоже!

Кроме того, Френсису Ли Бейли удалось раздобыть сведения о возможной измене мужу Мэрилин Шэппард. Следствие в 1954 г. совсем не интересовалось этим вопросом, между тем однобокий упор на измены мужа без изучения поведения жены вряд ли был способен дать объективную картину внутрисемейных отношений. Ли Бейли нашёл свидетеля, своими глазами видевшего, как Мэрилин Шэппард целовалась с мужчиной, который не был Сэмом. Свидетель знал этого человека, и он назвал его адвокату, но тот в своей книге фамилию эту не повторил. Нам ещё придётся вернуться к обсуждению этого направления розысков Ли Бейли, поскольку в силу ряда обстоятельств их результат так и не был обнародован.

Адвокату удалось осуществить проверку Сэма Шэппарда на полиграфе. Осуждённый успешно её прошёл. Впрочем, с точки зрения современных представлений о технике подобных допросов следует заметить, что такой допрос не может считаться репрезентативным. Сейчас американские специалисты по работе с полиграфом считают, что по прошествии большого отрезка времени с момента проверяемого события (в нашем случае — 8 лет) острота восприятия случившегося сильно снижается, и достоверность проверки стремится к нулю. Но в начале шестидесятых годов прошлого века на это дело смотрели иначе.

С Сэмом Шэппардом поработал и врач-гипнолог. Результат оказался неожиданным даже для самого осуждённого. В состоянии транса Сэм рассказал, что во время нападения на Мэрилин в спальне находились два человека, но он видел только одного из них — второй стоял в стороне от двери, и когда Сэм вбежал в комнату, тот оказался у него за спиной. Он-то и ударил Шэппарда по затылку. Впоследствии, придя в сознание, Сэм увидел, что этот человек хромает. Находясь в полубессознательном состоянии возле кровати жены, Сэм Шэппард слышал, как нападавшие обсуждали, что с ним делать. В конце концов, они решили его не добивать, полагая, что он скончается и так. В какой момент времени и почему разделились эти люди, Сэм Шэппард вспомнить не мог.

Ведя поиск лиц, способных помочь ему в его деле, Френсис Ли Бейли связался с упоминавшейся выше Дороти Килгаллен, знаменитой американской тележурналисткой. Дороти очень сочувственно относилась к Сэму Шэппарду, считая его осуждение несправедливым. Она рассказала адвокату о беседе с судьёй Эдвардом Близиным, состоявшемся накануне открытия процесса 1954-го года. Последний сказал ей буквально следующее: «Это дело открыто и закрыто одновременно. Шэппард адски виновен, и в этом нет никаких сомнений!» Килгаллен, по её словам, была поражена тем негативным чувством, с каким судья относился к обвиняемому; понятно, что ни о каком беспристрастном рассмотрении дела при подобном отношении не могло быть и речи. Разумеется, свидетельство Дороти Килгаллен было очень важно; Ли Бейли попросил журналистку повторить свой рассказ в суде, и она дала слово быть свидетелем защиты.