Джимми Холлис. Шериф Присли, лично допрашивавший Холлиса несколько раз, считал, что тот не говорит всей правды о происшествии и неискренность потерпевшего связана с некими предосудительными действиями либо самого Холлиса, либо его спутницы Мэри Лейри.

Описание внешности нападавшего, данное Мэри Лейри, показалось шерифу ещё более странным. Девушка заявила, будто тот являлся… светлым афроамериканцем. Напомним, речь идёт о человеке, на голове которого был мешок или наволочка, и человека этого потерпевшая видела зимней ночью. Шериф, разумеется, попросил Мэри объяснить, почему та решила, будто нападавший являлся чернокожим. Девушка ответила, что маска на голове преступника не прилегала близко к шее и потому давала возможность видеть кожу шеи и нижней челюсти.

Билл Присли не поверил услышанному. Ряд соображений, основанных на житейском опыте и чутье старого сыскаря, заставил его крайне скептически отнестись к услышанному. Присли считал, что чернокожий преступник обязательно воспользовался бы беззащитностью белой девушки и изнасиловал бы Мэри. Имитация коитуса посредством пистолета — это «фишечка» белого негодяя! Кроме того, шериф понимал, что напавший на парочку влюблённых преступник продемонстрировал полное самообладание и следование некоему заранее выработанному плану. На наличие продуманного плана явственно указывала заблаговременно подготовленная маска, нападение на Джимми Холлиса в момент снимания штанов, команда Мэри бежать вдоль дороги, а не поперёк и тому подобные мелочи. Чернокожий преступник, по мнению шерифа, не смог бы методично следовать заблаговременно выработанному плану и обязательно сбился бы на хаотичную импровизацию.

К этому выводу шериф пришёл уже через 48 часов после начала расследования. Присли верил показаниям потерпевших в той части, где они утверждали, будто не узнали преступника, но при этом шериф практически не сомневался в умышленной неполноте рассказов Лейри и Холлиса. Они должны были что-то знать о причине нападения или, по крайней мере, догадываться на сей счёт. По-видимому, какой-то ухажёр Мэри решил напоследок отомстить ей и более удачливому сопернику. Опасаясь опознания, этот человек нанял кого-то, кого посчитал надёжным исполнителем такого рода поручения, а может быть, обратился за помощью к родственнику или другу.

В общем, по мнению шерифа, потерпевшие должны были догадываться, кто же мог «наточить» такой «зуб» на них. То, что Лейри и Холлис отвергали догадку шерифа, его нисколько не убеждало. Присли считал, что потерпевшие не желают сотрудничать со следствием и тем самым умышленно загоняют расследование в тупик.

Тексаркана тех лет — как, прочем, и прилегавшие к ней районы Техаса и Арканзаса — являлась воистину сонным царством, этаким американским Миргородом. Граница между штатами Техас и Арканзас проходила через центральную часть города и делила пополам здания суда и главный почтамт, на Западной 4-й улице стояли один подле другого 3 публичных дома, в каждом из которых имелись свои карточки постоянных посетителей со скидками — и это не шутка! — а почти напротив располагалось здание баптистской церкви.

Современный вид Западной 4-й стрит в Тексаркане — во второй половине 1940-х годов здесь прекрасно уживались публичные дома и церкви.

Для застройки города той поры было характерно наличие огромных «проплешин» между отдельными зданиями и кварталами. Даже в центральных районах города регулярная застройка могла разделяться участками совершенно дикой почвы в 300–500 метров. В те времена город только формировался и вид имел малообжитой и неуютный. Что сильно контрастировало с нравами его жителей, во многом сохранявших уклад сельской жизни.