|
И это бы «смазало» эффект его разоблачения. Поэтому, с точки зрения защиты, гораздо разумнее было бы не спешить с опровержением антинаучных тезисов господина пробирного чиновника. Пусть он с чувством честно выполненного долга покинет свидетельское место… пусть высохнут чернила в стенограмме судебного заседания… а когда придёт время, адвокаты извлекут на свет эту самую стенограмму и выставят безграмотного «эксперта» на всеобщее обозрение, подобно тому, как рыбак выставляет напоказ большую рыбу, подвешенную на кукан.
Логику защиты следует признать безусловно правильной. И мы в своём месте ещё увидим, как эта задумка была реализована. Дэйна Хейс покинул свидетельское место без перекрёстного допроса. Наверняка он был очень доволен собой, а сторона обвинения осталась довольна им как толковым и очень полезным свидетелем. И никто из этих почтенных господ не понял, в какой же капкан угодило обвинение благодаря красноречию бестолкового знатока «физиологической химии». Далее кресло свидетеля занял следующий эксперт обвинения доктор Хорас Чейз (Horace Chase). Немногословно и с достоинством он представился, сообщив, что занимается врачебной практикой уже 8 лет. Доктор Хейс, дававший показания ранее, привлёк его к проведению своей экспертизы кровяных пятен, найденных на досках конюшни на Ханнеман-стрит и одежде обвиняемого. Хорас Чейз участвовал во всех манипуляциях с кровью, проводимых 30 и 31 января 1873 года в лаборатории доктора Дэйна Хейса. Исследования показали, что подозрительные пятна оставлены человеческой кровью. Далее произошёл инцидент до некоторой степени комичный и красноречивый одновременно. Пробирный чиновник Хейс, закончивший давать показания буквально четвертью часа ранее, возжелал сделать уточнение. По решению судьи ему дали слово, и почтенный джентльмен сообщил, что в данных ранее показаниях допустил досадную оплошность, заявив, будто размер красных кровяных телец лошади составляет 0,046 дюйма, на самом деле таковая величина составляет 0,46 дюйма. Подобная демонстративная борьба за точность выглядит, конечно же, комично, учитывая, что человек, путавшийся в сотых и тысячных долях дюйма, допускал куда более серьёзные, с медицинской точки зрения, ошибки, демонстрируя непонимание фундаментальных истин и понятий, коими с важным видом оперировал в суде. Разумеется, господин «эксперт» обвинения мог бы и не усаживаться повторно в кресло свидетеля, поскольку ошибка в сотых и тысячных долях дюйма никого в зале суда не интересовала и ни на что не влияла, но господину Хейсу, видимо, так хотелось выглядеть безупречно и так хотелось заполучить ещё нескольких минут всеобщего внимания, что он не отказал себе в описанной выше смехотворной выходке. Последовавший затем допрос доктора Джона Хилдреча (John Hildreth), производившего судебно-медицинское вскрытие останков Абии Эллиса, оказался намного более информативным и полезным для суда. Хилдреч сообщил, что начал свою работу в 10 часов утра 8 ноября 1872 года, к тому моменту тело было извлечено из воды уже около 2-х суток. Судебная практика тех лет по умолчанию предполагала чрезвычайно щепетильное отношение к различным физиологическим и медицинским описаниям, считалось, что такого рода детали могут производить на слушателей крайне тяжёлое и даже психотравмирующее впечатление. Поэтому судмедэксперт описал разделение трупа на фрагменты в крайне скупых выражениях. Единственная деталь, сообщённая Хилдречем, касалась цвета кожи – она была чёрной и фиолетовой в местах расчленения и обычной в остальных частях. |
