|
Нами были опрошены некоторые преподаватели юридического факультета Чикагского университета, где Хелен проходит обучение, с целью узнать о ее политических предпочтениях. Теперь у нас есть подтвержденные показания четырех человек о том, что мисс Эйджи позволила себе откровенно критические высказывания в адрес Бюро. Один из преподавателей (информатор чикагского отделения ФБР за номером 179) показал, что мисс Эйджи выражала негодование в связи с якобы неспособностью Бюро расследовать «обычный случай нападения» в Висконсине, при этом она назвала ФБР «американским гестапо, которое убило ее отца и сделало калекой любимого мужчину». (Декану юридического факультета Чикагского университета рекомендовано отменить грант мисс Эйджи на обучение на факультете по причине нарушения «присяги о благонадежности и непринадлежности к подрывным организациям», приносимой всеми студентами факультета.)
В заключение добавлю, что, по моему мнению, настало время непосредственно заняться спецагентом Литтелом. Жду дальнейших указаний. С уважением. Чарльз Лиги, командир чикагского отделения ФБР Вставка: документ. 18.10.60. Постановление ФБР: Директор Эдгар Гувер — командиру чикагского отделения специальному агенту Чарльзу Лиги.
Мистер Лиги, не предпринимайте никаких действий касательно спецагента Литтела без моего приказа. ЭГ
51. (Чикаго, 16 октября 1960 года)
Он страдал страшнейшим похмельем. От ночных кошмаров у него развилась паранойя — в каждом посетителе забегаловки ему чудился коп. Литтел помешивал кофе. У него тряслись руки. Мел Чамалес держал в пальцах кусок рулета — его трясло почти так же. — Мел, ты хочешь меня о чем-то попросить? — Не в моем положении просить об одолжениях. — Если это — официальная просьба агенту ФБР, то имей в виду — ровно через три месяца я выхожу в отставку. Мел рассмеялся. — Как я уже говорил, нашей партии всегда нужны юристы. — Сперва мне надо выдержать экзамен на право юридической практики в штате Иллинойс. Либо переезжать в столицу и заниматься федеральным законодательством. — Не очень-то ты похож на сочувствующего «левым». — Но и на апологета ФБР, Мел. — Я собираюсь стать преподавателем. Разнесся слух, что федеральное Минобразования тоже имеет доступ к черным спискам правоохранительных органов. Вот я и хочу подстраховаться и попросить тебя подредактировать рапорты так, чтобы по ним выходило, что я ушел из партии. Высокий человек за стойкой показался ему знакомым. Тип, который маячил у входа, — тоже. — Уорд… — Конечно, Мел. В следующем же рапорте я так и напишу. Якобы ты оставил партию и нашел работу в предвыборном штабе Никсона. На глазах Мела выступили слезы. Мел рванулся было обнять его — и едва не опрокинул столик. Литтел сказал: — Иди-ка ты отсюда. Не люблю обниматься с коммунистами на публике.
Окна забегаловки выходили во двор его дома. Литтел занял столик у окна и коротал время, считая наклейки на бамперах. На тротуаре были припаркованы две машины с наклейкой «За Никсона». На ветровом стекле авто его квартирного хозяина тоже красовалась наклейка, сообщавшая, что его владелец — сторонник «хитреца Дика». Туда-сюда сновали автомобили. Мельком Литтел успел разглядеть шесть «Никсонов» и три «Кеннеди». Официантка подлила ему кофе. Он добавил в чашку пару порций спиртного из фляжки. И все смотрел в окно на «результаты выборочного опроса»: в Чикаго выиграл вчистую Никсон. |
