Разочарование наступило вскоре после свадьбы, отпразднованной 27 ноября 1827 года.

Если бы доверчивый отец навел более точные справки о претенденте на руку дочери, он узнал бы, что Габриель Рид — типичный кутила-офицер, мот и игрок, не имевший за душой ничего, кроме долгов, подверженный, в довершение всего, опасный припадкам маниакального буйства. Эти временные помрачения рассудка Рид приписывал полученной ране, в действительности же, надо полагать, они были следствием злоупотребления алкоголем.

Вскоре же после свадьбы начались неприятности: «К концу первого года нашего брака, — рассказывает Альбина в одном из позднейших писем, — господин Рид забавлялся тем, что приставлял мне или заряженный пистолет ко лбу или кинжал к груди; он говорил, что хочет сделать меня храброй. Однажды, вернувшись со званого обеда, он в продолжение нескольких минут держал у моей головы заряженный пистолет, заявляя, что я скоро буду такой же бесстрашной, как солдат. Другой раз ночью он без всякого повода пришел в страшную ярость, бросил мне ключи от стола, где хранилось оружие, требуя, чтобы я их спрятала, иначе он не сможет устоять против искушения убить меня…»

Припадки у Рида проходили после нескольких недель пребывания в больнице и начинались вновь в связи с разгульным образом жизни.

В октябре 1830 года Альбина вынуждена была бежать от него к отцу. Через неделю вслед за ней в дом Ампера приехал и муж. Ампер и его сестра поверили в искренность раскаяния пьяницы-зятя. Ампер заставил его дать письменное обязательство бросить пить и только после этого разрешил временно поселиться у себя в доме.

Ад начался через несколько дней. Во время одного из припадков Рид поджег платье на жене, в другой раз он преследовал ее по всему дому с обнаженной шпагой в руке. Из-за ссоры с зятем Жан Жак вынужден был переселиться к своему другу, молодому ориенталисту Мола.

Рида несколько раз помещали в психиатрическую больницу и в конце концов отправили к его родственникам в Гваделупу. Через полтора года он снова появляется в Париже и продолжает бесчинствовать попрежнему. Однажды ночью Рид ворвался в комнату Ампера и угрожал ему шпагой и пистолетом. «Я всю жизнь не забуду, — рассказывает Ампер, — опасности, которой я подвергся, когда он ворвался ночью ко мне в спальню. Только прикинувшись сочувствующим его бредням, мне удалось избежать опасности быть убитым».

Вскоре после этого, уезжая из Парижа, Ампер имел неосторожность оставить дома дочь наедине с зятем. Через несколько дней Альбине пришлось опять бежать от мужа. Благодаря вмешательству Жан Жака удалось засадить Рида в дом умалишенных, а затем отправить в Новый Орлеан. Драма эта завершилась в 1842 году смертью Альбины. Несчастный брак дочери принес много страданий Амперу.

Другим источником тяжелых переживаний Ампера было поведение сына.

С болью в сердце он примирился с отказом Жан Жака от карьеры поэта и драматурга. Тщеславие отца было удовлетворено теми успехами, которые сын имел как историк литературы, критик и лингвист. Нужно было устроить личную жизнь любимого сына. Ампер тяжело переживал все перипетии безнадежного увлечения сына мадам Рекамье.

Вскоре после возвращения Жан Жака из Италии у Ампера возникает проект женить его на дочери биолога Кювье, с которым, несмотря на научные разногласия, Ампер находился в близких, дружеских отношениях.

Клементина Кювье была очаровательна, прекрасно образована, но Жан Жак не хотел и думать ни о ком другом, кроме мадам Рекамье. Без всякой надежды на взаимность, он оставался неизменно верен ей в течение всей ее жизни.

Ампер решился, наконец, заговорить о своем проекте с сыном, но получил уклончивый ответ. Приняв его за согласие, Ампер, в восторге от успеха, сообщил об этом родителям Кювье и почти формально сделал предложение от имени сына. Дружественно настроенные Кювье встретили предложение весьма благосклонно.