|
К чему они теперь? Решение было давно принято, и все четверо уже приступили к своей нелегкой службе. Ответственность за Святой Грааль теперь лежала на них, и бороться с силами тьмы предстояло тоже им. И вообще, кто он такой, чтобы сомневаться в верности выбора, сделанного самим Всевышним? Глаз Бога, или Божье Око, как называл аббат загадочного белого грифа, недвусмысленно указал ему именно на этих четверых. А то, что на них действительно лежала Божья благодать, стало очевидным именно в этом святилище, после того как все они прошли здесь два посвящения. Если бы молодые люди не были избраны Богом, им ни за что не удалось бы вытащить мечи хранителей Грааля, вонзенные в скалу под водой баптистерия. И особые дарования не снизошли бы на них, если бы на то не было Божьей воли. Ведь каждый из этих тамплиеров получил особую власть над отдельными стихиями; Божественную силу, которую, впрочем, каждому предстояло еще развить в себе. Но это уже касалось скорее их будущего. Сегодня же им оставалось надеяться лишь…
— Искарисы! — тихо воскликнул вдруг Бисмилла. — Господин мой, они входят!
4
В стене ротонды распахнулась потайная дверь. За этой дверью находилось помещение с саркофагом Иосифа Аримафейского, а далее начинался подземный ход. Однако отряд воинов, ворвавшихся в святилище с обнаженным оружием, возглавил вовсе не Зейд, первый слуга Князя Тьмы. Впереди процессии оказались всего лишь два искариса с рожами палачей — их потеря стала бы для Зейда наименее болезненной. Аббат Виллар и Бисмилла не видели резона в том, чтобы встречать врагов у самой двери. Они остались у алтаря. Оба монаха знали, что их ждет, и потому не боялись неизбежного. От страха смерти их спасала непоколебимая вера в Бога, в его любовь и милосердие. Десяток искарисов вторглись в святилище через узкий проход. Захватчики тут же выстроились полукругом и начали приближаться к алтарю. Один воин заметил наконец седовласого хранителя Грааля. Он поднял копье и бросил его в аббата. Безумец надеялся прославиться — стать убийцей легендарного Виллара де Сент-Омера. Аббат не тронулся с места. Он лишь поднял левую руку, и летевшее копье тут же отклонилось влево, пронеслось мимо него и ударилось о ту часть скалы, из которой в купель лилась чистая родниковая вода. Внезапно появился Зейд. В два кошачьих прыжка он подскочил к искарису, метнувшему копье. — Безмозглый дурак! Ты забыл, с кем мы имеем дело? И кто позволил тебе нанести первый удар?! — прокричал предводитель апостолов Иуды. Рукояткой своего меча он ударил искариса в лицо с такой силой, что тот без чувств упал на пол. Сверкая глазами, Зейд взглянул на других воинов, стоявших перед ним полукругом. — Никто из вас не дотронется до старого рыцаря Грааля! Этот человек принадлежит мне! Только мой меч имеет право разрезать его на куски! Можете забрать слепого. У вас и с ним хлопот будет предостаточно. Но вы возьметесь за него лишь после моего приказа! — Слушаемся, о благородный первый слуга, — пробормотали искарисы. — За те восемьдесят лет, что мы не виделись, ты, Зейд, воистину не изменился. По-прежнему полон ненависти, — спокойно произнес аббат Виллар. — И вонь, которую вы, искарисы, источаете, все та же, — добавил Бисмилла, отводя нос в сторону. У воинов Князя Тьмы действительно имелся особый запах, напоминающий смрад, какой исходит от падали. Зейд не ответил Бисмилле и даже не взглянул на него. Не сводя глаз с аббата, он двинулся в его сторону, но, помня о силе, которую еще сохранил седовласый старец, остановился шагах в десяти от него. — Действительно, с момента нашей последней встречи прошло восемьдесят лет, аббат Виллар. Насколько я помню, для нас обоих это была очень недобрая встреча, — произнес Зейд, и фальшивая улыбка появилась на его прекрасном лице с безукоризненно правильными чертами. |
