Лейтенант Барсуков встретил Василькову в недобром расположении духа. Причиной тому послужило всеобщее убеждение, что любой частный сыщик выступает адвокатом своего клиента. И порою исполняет эту роль гораздо лучше, чем профессионал, доставляя лишние хлопоты официальному следствию. Правда по вчерашнему делу заявления со стороны потерпевшего не поступило, но это пока. Тот только очнулся после сотрясения мозга и приходил в себя в городской больнице. Но уж, придя в себя, он спуску не даст, наглой самоуверенной Селивановой небо покажется в клеточку! Только наглая и самоуверенная девица, как думал лейтенант, могла стукнуть несчастного по голове тяжелым предметом.

Василиса взяла со стола гипсового Амура и прикинула – да, могла, не такой тяжелый это предмет, чтобы его не могла поднять нежная женская рука. Но мог поднять и кто-то другой.

– Не мог! – возмутился Барсуков и выхватил у Васильковой улику. – Их видели вместе!

– Чьи отпечатки пальцев на Амуре? – вскинула тонкие брови сыщица.

– Ничьи, – пробурчал Барсуков, – теперь ваши. Дело не открыто, никто не станет снимать отпечатки пальцев! Но и без них все ясно. Когда ее застукали, девица держала этого Амура как родного!

– Откуда Амур взялся под лестницей? – пристально вгляделась в гипсовую поделку Василиса.

– Селиванова принесла его с собой, – заявил Барсуков.

– У нее с собой была только маленькая сумочка – клатч, куда не поместится даже зонтик, – пожала плечами Василиса. – К тому же вчера, после происшествия на свадьбе, на нее ночью напали в подъезде.

– Подумаешь, напали, – забрюзжал Барсуков, – она так выглядела, что я и сам бы на нее напал… – Он резко покраснел. – В другом смысле. Девица специально заманивала несчастных, выставляла напоказ свои прелести. Но она не могла уделить внимание сразу всем! От некоторых избавлялась тут же, ударяя их, – он потряс статуэткой, – по буйным головам. Одним поклонником меньше, одним больше, для таких хищниц, как Селиванова, это мелочи жизни. Красавицы всегда склонны верить, что все содеянное сойдет с рук. Другие отвергнутые кавалеры не выдерживали и нападали на нее в подъезде… Она напишет заявление?

– Нет, – ответила Василиса, – за это дело взялась я. И намерена вывести преступника на чистую воду и спасти из вязкого, топкого болота мою подругу.

– Подругу, подругу, два сапога пара, – забормотал Барсуков. – Если не будет жалоб, нам и расследовать нечего. Вот когда вашу подругу убьют, милости прошу к нашему шалашу. Тогда заявлений не нужно. Пусть придет и просто, а главное честно, скажет…

– Понятно, – вздохнула Василькова.

– К моему великому сожалению, – скривился в недоброй усмешке Барсуков, – чем могу, помогу.

– Тогда дайте координаты жениха и невесты.

Барсуков почесал лысую голову, задумался, стоит ли втягивать родственников в разборки, но, взглянув на решительную и успешную во всех отношениях сыщицу, полез в блокнот за телефонами. Эта Василькова все равно не отстанет. Пусть разбирается, если хочет, Барсукову некогда, на нем и так висят три бытовухи. Легче повесить петлю на шею, чем еще одно дело с явными признаками висяка! Вот только если Сергей Зайцев напишет заявление, придется возиться. Друг все-таки. А у Васильковой подруга