Я вновь ощутил жаркий, расползающийся от темени стыд. Ганелиал Крейд говорил так уверенно, что я вообразил, будто они с Ферманом Беллером всё заранее согласовали. Теперь было очевидно, что это не так. А я-то приготовился ехать за Крейдом, куда тот скажет!

Теперь я понял, что, вылезши в лидеры, заработал себе нескончаемую головную боль: меня постоянно будут склонять к неправильным поступкам или оттеснять от принятия решений.

— Вожак сыскался! — сказал я, имея в виду себя.

— А? — спросил Лио.

— Не позволяй мне больше делать глупости, — приказал я Лио (он, кажется, ничего толком не понял) и двинулся к кузовилю Крейда. Лио и Арсибальт пошли следом на некотором отдалении. Крейд и Беллер явно ругались. Мне не хотелось в это дело встревать, но надо было как-то выправить ситуацию.

Беда заключалась в том, что Крейд, по его словам, знал, где Блаев холм, а мы — нет. Это была моя оплошность. Я открыто сказал, что не знаю, куда ехать. В конценте нормально признаться в своём невежестве, потому что это — первый шаг на пути к истине. Здесь такое признание даёт людям вроде Крейда повод перехватить инициативу.

— Простите! — крикнул я. Беллер и Крейд перестали спорить и посмотрели на меня. — Один из моих братьев захватил из концента древний документ, где сказано, куда нам ехать. Кроме того, с нами ита, и у нас есть топокарты в картабле. Мы и сами найдём дорогу.

— Я точно знаю, куда отправился ваш друг, — начал Крейд.

— Мы не знаем, — ответил я, — но, как я уже говорил, довольно скоро выясним.

— Просто следуйте за мной и...

— Это очень ненадёжный план. Мы можем потерять вас в потоке машин.

— Тогда вы просто позвоните мне по жужуле.

Я расстроился, потому что Крейд оказался разумней меня, но отступать было поздно.

— Мистер Крейд, — сказал я. — Можете ехать вперёд и получить моральное удовлетворение от того, что доберётесь до места раньше. Однако если вы посмотрите в зеркало заднего вида и не увидите нас, то знайте, что мы решили положиться на собственное мнение.

Теперь Крейд и его пассажир возненавидели меня на всю жизнь, но по крайней мере с этим было покончено.

План, впрочем, потребовал новых перестановок. Я и Самманн пересели к Ферману, чтобы вместе с Арсибальтом показывать ему дорогу. Лио и один столетник заняли наши места в кузовиле Корд. Ганелиал Крейд рывком тронулся с места, обдав нас фадом щебня из-под колёс.

— Он так похож на литературного злодея, что даже смешно, — заметил Арсибальт.

— Да, — сказал один из столетников. — Как будто он никогда не слышал о сюжетных намёках!

— Скорее всего не слышал, — ответил я. — Но не забывайте, пожалуйста, что наш водитель — единственный экс в машине. Давайте из уважения к нему хотя бы часть времени говорить на флукском.

— Говорите, — отозвался столетник. — А я проверю, удастся ли мне выделить в предложениях подлежащие и сказуемые.

Фраа Кармолату, как звали этого столетника, был немножко зануда, но его готовность ехать с нами внушала надежду, что всё не так плохо. Он был лет на пять—десять старше Ороло и, возможно, друг Пафлагона.

— Много ли дорог идёт на северо-восток параллельно горам? — спросил я Беллера, надеясь услышать: «Только одна».

— Несколько, — ответил он. — Как поедем, командир?

— Холм, по определению, отдельно стоящая форма рельефа, а не часть горной цепи, — сказал Арсибальт на орте.

— Он расположен на возвышенности к югу от хребта, — объявил я на флукском. — Горной дорогой ехать не надо.

Беллер дал газ. Я помахал Тулии. Вид у неё был несколько потрясённый.