Сигизмунд не верил в НЛО. Он не верил в то, что инопланетяне воруют земных женщин, оплодотворяют их и таким образом готовят экспансию на Землю. Он не читал «Очень Страшную Газету» и бестрепетно заворачивал селедку в объявления «Приворожу любимых навсегда и залатаю Ваше биополе». Словом, мистический бум не затронул С.Б. Моржа. Почти.

    С другой стороны, боец Федор с его истовым православием не представлялся Сигизмунду слабоумным. Боец Федор - человек здравомыслящий. Да и православие - институт почтенный, тысячелетний…

    Ах Господи, ну что за рассуждения. Ему просто очень страшно. Так страшно, что колени подгибаются. А что, если это правда… А что, если Лантхильда действительно… И кот… Правда, странно, что бес - если это был бес - принял обличье кота серого, банального, помойно-бачечной породы…

    НО ЧТО, ЕСЛИ ЭТО ПРАВДА?

    Сигизмунд медленно попятился от круга. «Ведьмин круг». С поганками по краям. Да нет, поганок пока что не наблюдается…

    Не решаясь повернуться к жуткому следу спиной, он добрался до крыльца. Поднялся по ступенькам. Ему чудилось, что из центра круга кто-то смотрит ему в спину горящими глазами.

    Обернулся. Никого.

    Поспешно захлопнул за спиной дверь. Перевел дыхание. На лестнице тоже никого не было.

    Взлетел по ступенькам. Бросился - прямо в ботинках - в гостиную. К иконе.

    Кто-то говорил ему - сейчас уже не вспомнить, кто, мать или боец Федор - что бесы при надлежащей тренировке могут выдержать все, даже распятие, и только от одного бегут поголовно: от образа Божьей Матери.

    Вот и хорошо. Вот и проверим.

    Схватил икону так торопливо, что своротил на пол блюдце с манной кашей - свежее лантхильдино подношение. Влез в кашу ботинком.

    Выскочил из квартиры, оставляя грязные следы по всему коридору. Кобель увязался за Сигизмундом.

    Никаких видимых изменений во дворе пока не произошло.

    Сигизмунд побежал через двор, прижимая к животу тяжелую икону в окладе. Мыслей в голове почти не было.

    Круг был на месте. Кобель постоял возле круга, принюхиваясь, задирая нос и чуть раздувая ноздри. Потом прянул ушами и, взлаивая, помчался через весь двор. Кота засек, не иначе.

    Сигизмунд нерешительно вошел в круг. Ступил на сухой асфальт, присел на корточки. Ворочаясь на корточках, поводил вокруг себя иконой.

    Ничего. Он почти ожидал услышать визг невидимых существ, ощутить, как раскаляется под пальцами оклад, - весь арсенал дешевого страшка.

    Но икона оставалась холодной, тишина безмолвной. На противоположном конце двора хлопнула дверь подъезда.

    Сигизмунд встал, опустил икону, держа ее в руке, как книгу.

    -  Лантхильд! - крикнул он.

    Быстрые, легкие шаги по снегу. Почти бег.

    Он ощутил невероятное облегчение. Почти невыносимую радость.

    -  Лантхильда! - крикнул он во все горло.

    В круг вбежала пегая колли и замахала хвостом. Единственная собака из всех известных Сигизмунду, у которой были голубые глаза. Сигизмунд машинально погладил ее.

    Следом за собакой стремительным шагом шла через двор ее хозяйка, молодая женщина в длинной дубленке. Она поздоровалась с Сигизмундом и прошла мимо.