И Юрка никак не мог решиться сделать простейший шаг и преодолеть свою неуверенность, потому что не ожидал увидеть возле себя Аню Литинскую. Она считалась очень умной, и Юра в глубине души побаивался, что Анюта просто посмеется над ним и его поступками и оттолкнет. А посоветоваться не с кем. Не с Игорем же, давно и безответно влюбленным в Аньку!

Юра покосился на нее, шествующую рядом с каким-то торжественным, таинственным видом. Эту загадку ему предстояло разгадать. Но как?!

— Интересно, милиционеры обижаются, когда их ментами называют? — задумчиво спросил он.

Анюта саркастически хмыкнула.

— А ты подойди и спроси: «Менты, вы обижаетесь, когда вас ментами называют?» Но думаю, проверка обойдется тебе недешево.

Воробьев решил сменить тематику.

— Конфеты любишь? Анька замахала руками:

— Ни в коем случае! Даже не траться!

Она никогда не увлекалась сладким и складывала дареные шоколадки — их часто приносили мамины знакомые — в пирамидку. Эту пирамидку мать прятала в холодильник, где она и хранилась до лучших времен. То есть до той минуты, когда самой Евгении Александровне вдруг хотелось отломить кусочек «Бабаевского» или «Аленки». Зато Анюта с детства обожала соленое. Обмакивала палец а солонку и с удовольствием, еще не умея произносить это слово, говорила:

— Холем!

Что означало «с солью».

— Меня лучше всего угощать селедкой в соусе! Юрка фыркнул и вновь покосился на Аньку.

— Обана! Странные у тебя вкусы! Ладно, разницу уловил…

— А какой у тебя рост? — тоже искоса разглядывая Юрку, чтобы запомнить получше все его видовые особенности, спросила Аня.

— Хороший вопрос! Метр девяносто три! И пятьдесят четвертые плечи! — гордо отрапортовал Юрий. — А самый высокий человек, зафиксированный в истории, имел рост двести семьдесят пять сантиметров. Зато умер в двадцать пять лет.

— Почему так рано? — удивилась Аня.

— Ну что за жизнь с таким ростом? Сама подумай! Ни одежды, ни ботинок, ни кровати… А поезд и самолет? В салоне такие ноги между креслами не засунуть. Остается лишь повеситься. Но даже повеситься не на чем — при такой длине…

— Ты как-то чересчур мрачно относишься к своему росту, — заметила Аня. — Все женщины любят высоких. Вот…

— Женщины— да! —„согласился Юрий. — Но им не надо задумываться над тем, как живут эти высокие. А у них очень сложная жизнь. Вот, например, мать отдала меня в прогулочную группу. Мне было три года. И я там оказался самым крупным, просто громадным увальнем по сравнению с остальными. За это меня все дразнили «слоном». Я очень переживал. — Юрка достал сигарету и закурил, краем глаза наблюдая за спутницей. — Но еще обиднее было, когда играли в «мышеловку». Все стоят кругом, держась за руки, а «мышка» бегает между ребятами, как хочет. Потом, под считалку, все мгновенно опускают руки и «ловят мышь в мышеловку». И мне так хотелось хоть разок побегать мышкой! Но воспитательница меня никогда не выбирала. Ни разу! А я прекрасно видел: она нарочно мухлевала при считалке и через меня откровенно перескакивала. И поэтому попасть на меня просто не могла. Тебе понятна ее логика? Будет очень смешно, если «слона» выбрать «мышкой».

Аня фыркнула.

— Вот видишь, и ты туда же, сразу развеселилась! Л так все без исключения! — обиженно заметил Юрий. — А когда играли в «рыбку» — это игра по такому же типу, только рыбку не «ловили», просто цели песню и смотрели на нее — один раз меня все-таки выбрали рыбкой.