Ане теперь предстояло насладиться яркой словесной перепалкой. Она выпила и стала печально жевать сыр, ожидая продолжения. Оно не заставило себя ждать. Только дискуссия завязалась в политическом ключе. Точнее, друзья вернулись к спору, начатому раньше, без Анюты.

Она затосковала. Политика — излюбленная тема мужчин, и никуда от нее не денешься.

— Все-таки русские дети — как правило, дебилы, уроды, дегенераты! С ними одна нерва! Пушкипа в школе выучить и то не могут! — неожиданно заявил Игорь.

Воробей флегматично хмыкнул:

— Самокритично. Насколько мне помнится, ты сам с его стихами в школе не справлялся. Учителя бились-бились — и бросили. Ты всегда блистал у нас исключительно на математике да на физике.

Игорь проглотил это молча. Крыть нечем. И мыслями перескакивал с одного вопроса на другой.

— А почему ты говоришь, что нет общемировой культуры? Очень даже есть. Россия хорошо жила при царях-западниках, взять хотя бы Екатерину. А примеры славянофилов — Иван Грозный и Сталин. Тираны!

— А Петр? — спросил Юрий.

— Е-мое… Да, Петр мне в пику, блин… Тиран, а западник… Ну хорошо, а в науке? Ведь славянофилы затравили Ломоносова. Ломоносов был западник, а его оппоненты — славянофилы.

— Как это? — удивился Юрий. — Его оппонентами в основном становились немцы. Выходит, они у тебя — славянофилы, а православный ученый Ломоносов — западник?

Игорь вновь ушел от ответа. Аня ядовито усмехнулась.

— Вообще, если говорить о вере, христианство — тоже западное явление. А патриотизм — ерунда! Я удивляюсь, как ты этого не понимаешь!

Что ж удивительного? — пожал плечами Юрий. — Я вырос в России и неплохо к ней отношусь. Меня не задевают ни тоскующие по прежней жизни, ни уверенные в совершенстве настоящей. Я нормально отношусь к сторонникам монархии, демократии, социализма… Одно-единственное, что меня бесит, — это когда поносят Россию! Имей какие угодно политические убеждения, но при этом не говори гадости о своем народе!

— Славянофильство — не путь к храму. От чего пошло слово «славяне», знаешь? От «склавины» — рабы.

— Это ошибочное толкование, — спокойно возразил Юрий. — Доказано.

Анька хихикнула. ,Скудин разъярился.

— Русофилы хотят всем доказать, что мы великие и могучие, а остальные в говне! Очень мы великие, когда нас все ненавидят, блин! Ни одна бывшая республика не принимает! Да ты посмотри на ночную карту Америки! Огней полно, все светится — вот тебе индустриальная мощь! А в России мерцают один Транссиб да крупные города! Сплошной отстой!

— Ты меня держишь за недоумка? — вновь хмыкнул Юрий. — Я отлично знаю, что у Америки больше индустриальной мощи, чем у разграбленной бедной России. Или считаешь, что любить можно только того, кто богаче? Так это называется воинствующая бездуховность.

— Е-мое, никакие мы не великие и не могучие! — заорал в ответ Игорь. — Идиотская страна! Только кретин может здесь заниматься наукой! Все нормальные ученые давно уехали!

— Кажется, ты собираешься остаться и учиться здесь? — поинтересовался Юрий, сплошное воплощение задумчивости и безмятежности.

— Зато я никогда не продавался, как некоторые! — с апломбом заявил Скудин.

А разве тебя покупали? Вот, например, Сережа Вихренко из одиннадцатого «А», победитель всех олимпиад, уже получил предложение уехать учиться во Францию…

Юрка умышленно задел больное место Игоря — тому никак не удавалось занять призовое место хотя бы на одной олимпиаде.