И все таки, думаю, будет правильным разделять два понятия: «верующий» и «религиозный». Для меня это принципиально разные вещи. Кто то может верить в Бога, но при этом быть человеком невоцерковленным, не соблюдать все жесткие каноны, не вешать иконку на панель автомобиля и не верить, что мир был создан за семь дней, а женщина – из мужского ребра. Кто то может допускать наличие некой высшей силы. Я знаю много кардиохирургов и других врачей, а также физиков, докторов наук, которые называют себя верующими, но только в некую «силу». Они далеки от церковного контекста, ритуалов и правил. Религиозными я называю людей, которые верят в то, что церковь есть наместник Бога на земле, строго соблюдают все церемониалы и ритуалы и зачастую очень болезненно относятся к противоположной, атеистической точке зрения.

Я позволю себе поделиться здесь своим мнением. Отвечая на исходный вопрос, который мне задал школьник, скажу, что вряд ли человек с высоким уровнем критического мышления может назвать себя религиозным. Верующим – вполне допускаю. Ведь догматы и духовный поиск, понимание того, что есть некая высшая сила, как бы мы ее ни называли (высший разум, дух, создатель, творец, космос, природа, гармония), – это кардинально разные вещи. Вера всегда начинается там, где заканчиваются знания или понимание: такова природа человека.

Во всех разговорах о критическом мышлении и вере меня больше всего раздражают противопоставления. Мол, атеисты, скептики и критически мыслящие люди отстаивают разум и науку, а люди верующие якобы пропагандируют мракобесие. Нет, нет и еще раз нет! Боюсь, что те, кто причисляет себя к числу избранных интеллектуалов и этим кичится, как раз и демонстрируют отсутствие критического отношения, прежде всего применительно к самим себе. Не надо путать критическое мышление с пренебрежением и брезгливостью. Критическое мышление в первую очередь гибко, мы об этом уже говорили. Оно должно уважать значимость веры для человечества, допускать, что есть тайны природы и космоса, которые нам пока неподвластны. И если кому то благодаря вере легче жить, пусть так и будет.

Однако, когда вместо консервативного и эффективного лечения начинают прикладывать иконы; когда звание почетного профессора РАН пытаются дать патриарху Московскому и всея Руси  (но, слава богу, после массовых протестов признают это ошибкой); когда в вузах открывают теологические кафедры ; когда в школе навязывают изучение курса «Основы православной культуры» ; когда вводят санкции за оскорбление чувств верующих – все это совсем другая история. История перегиба, абсурда и отсутствия здравомыслия. Ничего общего с верой это не имеет. Это использование административно церковного института в целях, крайне далеких от духовности. И, пожалуй, тут критическое мышление позволяет сохранять трезвость и отделять мух от котлет. Но это мое мнение.

Рассуждения о духовности сегодня настолько распространены, что наверняка станут знаком времени, а выражение «духовные скрепы» – настоящим мемом. Но так ли часто любители демагогически порассуждать о духовности действительно имеют с ней что то общее? А может быть, происходит отождествление «духовности» и полной доверчивости, инстинктивных действий, бездумного выполнения ритуалов и безмолвного принятия сложившейся ситуации? Не становится ли при этом вечная апелляция к духовности, традициям, морали и нравственности верным инструментом манипуляций? Кто знает…

Завершу эту главу гениальным высказыванием Альберта Эйнштейна: «Моя религия состоит в чувстве скромного восхищения перед безграничной разумностью, проявляющей себя в мельчайших деталях той картины мира, которую мы способны лишь частично охватить и познать нашим умом. Эта глубокая эмоциональная уверенность в высшей логической стройности устройства Вселенной и есть моя идея Бога»  .