|
А за переборкой – уютный будуар с бархатными диванами, и на задней стенке, среди стереокартинок с изображениями звезд стриптиза в рабочей обстановке, мой подарок – этюд Ферапонтова монастыря тусклым мартовским днем. Грязная слякоть внизу и крупный снегопад наискось со свинцового неба. Увидеть его здесь было приятно. Наверное, и космополиту хочется иметь пусть условную, но вечную точку опоры в глубине своей души. – Он что, сексуальный маньяк? – спросила Алла. – Не без этого. Но скорее – просто стимулы. Творческие. А вот это нравится? – спросил я, указывая на картину. – Колорит великолепный. Особенно отблеск заката… – И все? – Не считай меня дурой. Я знаю, какого ответа ты ждал, но что из того? Слишком быстро после прощания с островами она стала возвращаться к обычному стилю общения. Высоту Майкл набирал как на стратосферном перехватчике. И нам стало не до разговоров. Если б не гравикомпенсаторы, нас размазало бы по креслам. Выйдя на траекторию, Панин перебросил управление на автоматику и ввалился к нам. Раскрыл походный бар, выставил на столик несколько бутылок, извлек из шкатулки и раскурил длинную зеленоватую сигару, попыхтел, добывая нужную порцию дыма. На мой дилетантский взгляд, воняло от сигары мерзостно. – Поговорим серьезно? – предложил он, плеснул мне и себе виски на треть стаканов, вопросительно посмотрел на Аллу. Она оглядела этикетки остальных бутылок и тоже молча указала пальцем на подходящую. В иллюминаторы было видно только густо-фиолетовое небо, зато на большой экран транслировалась панорама океана вплоть до западного берега Америки. И красный огонек – проекция нашего самолета. – Серьезно я готов говорить почти всегда, – ответил я, подержав виски во рту, чтобы оценить тонкость вкуса и степень щедрости хозяина. – Просто сейчас не вижу смысла. В таких неопределенных условиях мне трудно будет формулировать и точно, и убедительно. Я все время буду отвлекаться… – Боишься, что ли? – с тайным чувством превосходства поинтересовался Панин. – Я вообще мало чего боюсь. И налетал… – я пошевелил губами, загибая пальцы, – примерно в тридцать триллионов раз больше твоего. Просто учитываю варианты и не хочу делать работу, которая может оказаться напрасной… В случае, если все же не долетим… – Это у него такая манера, – сочла нужным пояснить Алла. – Особо утонченный способ маскировки одолевающих комплексов… – Я привык, – сообщил Майкл и посмотрел на нее так, будто признал в ней единомышленницу и предлагает тайный союз. Взболтав кубики льда в стакане и послушав, как они позванивают о стенки, я предложил: – Ты бы лучше рассказал, как падал вместе с этой штукой и что при падении думал. Даме будет интересно. Что при этом говорил – воспроизводить не надо… Панин охотно выполнил мою просьбу и не пожалел самых ярких красок и впечатляющих подробностей. И совершенно естественно мы перешли от этого конкретного случая к проблемам удачи, везения, предопределенности, судьбы, если угодно. Как всегда, я увлекся, тем более что напитком Майкл угощал нас первоклассным, и, почти забыв о своем намерении отложить настоящий разговор до лучших времен, спросил Панина: – Кстати, а как ты относишься к мистике? Он поморщился. |
