Больше никто не подошёл. Видимо, санитаров, травников или алхимиков – тут не было и в помине.

И хоть общий гомон оставался без отрицательных эмоций, держать новичка нахлебником никто не вызвался. Старейшины встали в кружок и стали совещаться о доле человека, свалившегося к ним с неба.

А самой Дарье объяснить, что она умеет лечить, вырезать аппендицит (да и не только!) и знает, как сделать массу полезных лекарств, – запрещал здравый рассудок. Мир то совсем иной. И не факт, что здешние Homo sapiens – идентичны во всём землянам. Вдруг у них внутренние органы несколько иначе расположены? Сердце справа? Или печень слева? Или реакция на лекарства не та: дашь какое нибудь успокаивающее, а оно сразу вызовет инсульт? Или заживляющий стрептоцид инициирует воспаление крови?

Да и не факт, что здешние ингредиенты обладают ожидаемыми от них свойствами. Чтобы их проверить да сопоставить с земными аналогами, нужны лаборатории, оборудование, помощь здешних врачей и аптекарей и… годы, годы, годы… Не говоря уже о совершенном знании местного языка и прочих многочисленных реалий. Жестами можно показать что угодно. Ведь наверняка и тут знахарь имеется, травник, аптекарь, лекарь или как они зовутся. Но! Допустим, удалось убедить, что она знаток медицины. А местные раз, под белы ручки, и в местный лазарет. А там больной неведомой хворью пациент помер через четверть часа после начала врачебного осмотра.

Как на подобное отреагируют аборигены? Уж кто нибудь да вякнет: «Он убил моего любимого дедушку!» – бабушку, брата, сына, дочь, сестру – нужное подчеркнуть. И если сразу не казнят за враньё, впоследствии кто то да попытается отомстить за дражайшего родственника.

Так что вначале придётся осторожно вживаться в новый мир, познавать неспешно его реалии, старательно обучаться языку, и только потом задумываться о собственной пользе здесь.

«Знать бы ещё, чем моё здоровенное мускулистое тело может окупить своё содержание? – размышляла Чернова. – Тут ни пашни нет, ни фруктовых деревьев (или есть?). Ни в менеджерах высшего звена, ни в укладчиках асфальта не нуждаются. Только и могут меня припахать в каменоломне, ведь сараи вроде из обработанного камня. Где ещё? Ну да, в качестве носильщика или сборщика хвороста… На что ещё это тело пригодно?..»

По мнению старейшин – будет тело, найдём дело. Потому что, закончив обсуждение, они вызвали из толпы мальчугана лет одиннадцати, максимум двенадцати и несколькими предложениями поставили перед ним задачу. Тот понятливо кивал и весьма самодовольно лыбился. Ещё во время этого инструктажа толпа стала рассасываться в стороны, растворяться в лесу. Все поняли, что бесплатное представление окончено, и вернулись к повседневным делам.

Старушка закончила наущения и обратилась к пришельцу:

– Арис Шенгаут! Что он, Гют, что я, Алейрадини. – Она несколько раз тыкала узловатым пальцем то в себя, то в мальца, и склоняла местоимения: – Что меня, что его ты должен слушаться одинаково! – Дождавшись неуверенного кивка, всё это продублировала ещё и вполне понятными жестами: – Смотри. Учись. Делай, как Гют. Работай. Получай еду и наш кров. Приноси благо нашей общине.

Она ещё что то добавила, судя по тону, не совсем приятное. А то и угрожающее. Если включить фантазию и попробовать догадаться, прозвучало нечто:

– Тогда и мы тебя защитим! – И уже поворачиваясь: – А не будешь стараться, лес тебя заберёт.

Сказала и ушла за остальными коллегами, не оглядываясь. А Чернова решила, что очень постарается и на ночь голодной не останется. Поэтому с полной готовностью уставилась на мальчишку. Мол, готова к труду и обороне. Всегда!

Гют похвально кивнул и махнул рукой, предлагая следовать за собой.

Но не успела Дарья и шага сделать, как неожиданно стало сумрачно.