— Да. Наполеоны, капитаны Немо, Гэндальфы, Люки Скайуокеры… В окружении санитаров-андроидов, которые подыгрывают им, как могут. Так какая разница?

— Мерлин, — сказал я, — ты говоришь то, что я сам хочу услышать.

Он не ответил. Молча сидел в своем кресле среди упакованных образцов, тестеров, мониторов и магических кристаллов. В углах скопились тени.

— Думай сам, — сказал он наконец, — решай сам. Ты же природный человек. Но помни — они тебя любят.

Я повернулся и направился к выходу. В животе бурчало, почему-то чесались глаза.

У двери я вновь обернулся.

— У драконов правда кладку стережет самец?

— Понятия не имею, — сказал он. — Не знал, что тут вообще водятся драконы.

* * *

Сервы задули в серебряные трубы, и пламя взметнулось в камине.

— Сэр Ланселот, — объявил сэр Кей и пристукнул древком копья по каменным плитам.

В узкие стрельчатые окна били солнечные лучи, и на полу расцветали крохотные радуги.

— Наконец-то, — прошептала Гвиневера.

Она сидела, выпрямившись, стиснув тонкими пальцами подлокотники высокого кресла. Лицо ее, и шея, и грудь вплоть до низкого выреза платья заливались алым румянцем. Не может быть, им не дано краснеть. Игра света.

Сэр Ланселот вошел в каминный зал, и эхо его шагов разбивалось о своды и осыпалось вниз, точно осколки зеркал.

Рыцари, вытянув шеи и перешептываясь, напряженно вглядывались в него. Ибо это был сэр Ланселот, а он всегда умел удивить собрание диковинными трофеями.

— Король Артур…

Глаза его сверкали, словно осколки льда на смуглом лице. Он не был красив, но был прекрасен.

— Мы рады видеть тебя, сэр Ланселот, — приветливо сказал я. Какого черта он так задержался? — Должно быть, тебя постигло необыкновенное приключение?

— Это и впрямь было нечто удивительное, — сказал Ланселот, склонившись передо мной на колено и прижимая к груди шлем с белым плюмажем, — позволь мне…

— Встань, мой друг, — сказал я, — и поведай обо всем.

Они могут часами пребывать в самых неудобных позах. Но я, король Артур, не мог ведь позволить, чтобы мой первый рыцарь стоял предо мною на коленях!

— … и я попал в земли, которые по праву зовутся бесплодными. Там ничего не произрастает, и даже то, что я принял поначалу издалека за воду, оказалось выбоиной в земле, до краев наполненной солью. Ночами там свистит над равниной ветер и гонит впереди себя клочья тумана. И странствуя так, я полагал, что поблизости нет ни единой живой души, но вдруг увидел во мраке крохотный огонек, и направил туда коня, и…

Наверное, он был очень расстроен тем, что ему нечем удивить своего короля, подумал я. Погоди, что он там такое несет?

— … и увидел перед собой замок, и ворота его распахнулись как бы сами собой, и я вошел…

Сбой программы?

Гвиневера, по-прежнему вцепившись пальцами в подлокотники кресла, наклонилась вперед, губы полуоткрыты, словно она пила из ключа его вдохновения.

Остальные тихо перешептывались, их шепот мягко касался моего лица, словно вспугнутые летучие мыши.

— Ты уверен, сэр Ланселот? — спросил я. — Это не могло быть… колдовское наваждение?

Причудливый скальный выступ? Что же до огня… Я чувствовал себя смертельно одиноким.

— …поначалу мне показалось, что в замке пусто. Но в зале, обставленной скудно и бедно, я увидел истинно царское ложе, где, откинувшись на подушки, лежал увечный король, и его рана не затягивалась, а сочилась кровью, и он молча смотрел на меня, и тогда в удивлении вместо положенных слов приветствия я спросил: что сие означает? Увы, ответил он мне, ты не тот, кого я жду, ибо ты сказал не о том.