И теперь его Лесечка находится на волоске, между жизнью и смертью. Одна мысль об этом заставляла его ронять слезы. Его – мужчину, который плакал-то последний раз, наверное, в детском саду.

Зайдя в палату реанимации, услышал звук сердечного монитора. Шел на цыпочках, боялся дышать. На его лице была медицинская маска, которая скрывала гримасы шока, отчаянья и душевной боли. Подойдя ближе к больничной койке, оценил весь масштаб.

Леся подключена к бесчисленным аппаратам. Один из которых наводит ужас. Огромная помпа искусственной вентиляции легких методично гоняет кислород и создает эффект безнадежности. Ни каждую родившую женщину подключают к нему… Далеко не каждую.

Это же были роды. Вполне естественный процесс, задуманный природой. Но для того, чтобы облегчить боль, ей сделали обезболивание… Такое, что привело ко всему этому. Николай нервно вытер вспотевшее лицо и подошел еще ближе. На глазах не было слез и он никак не мог понять почему. Видно, у него был шок, а он у всех проявляется по-разному.

– Выйдите, я хочу побыть с ней наедине, – сухо произнес.

– Я не могу, это же реанимация. Нельзя!

– И что я, по вашему, сделаю? Отключу от системы жизнеобеспечения? Я доверил вам жену, привез в роддом, чтобы она спокойно и безопасно родила! А что вы с ней сделали? Выйдите, я сказал!

Надежда Новикова, не смея возражать мужу этой несчастной, тихо вышла из палаты реанимации, опустив глаза в пол.

Протерев влажные от волнения руки об халат, Коля коснулся руки своей любимой. Такой теплой и живой, но полностью неподвижной. На его глазах навернулись слезы. Он встал на колени перед кроватью, прижавшись лицом к ее руке.

– Лесечка, мы справимся. Ты выкарабкаешься! Я верю! Боже, как же я тебя люблю! Зачем мы вообще решили заводить детей? – уткнувшись в матрас ее койки, невнятно бормотал.

Он плакал. Впервые за много лет. Ни в его правилах было «пускать нюни, он же мужик». Но сейчас не в силах был сдержать себя. Эмоции перекрыли доступ к «разуму». Коля всегда считал, что в любом случае нужно мыслить здраво, не поддаваться влиянию гормонов и ситуаций. Только не сейчас. Видя обездвиженную жену, жизнь в которой поддерживается только с помощью разных медицинских аппаратов, его сердце обливалось кровью. Нет! Этого не может происходить! Не с ним! Не с ней! Почему именно им так не повезло? Почему у других роды проходят прекрасно? За что им такое наказание?

Как ему быть эти два месяца ожиданий, каждый день из которых может стать как спасением, так и окончательным неутешительным вердиктом врачей.

Их совместная жизнь только началась, было столько планов на будущее. И все в одночасье рухнуло. Они на острие ножа, шаг влево, шаг вправо – невозможны. Ему придется смириться с этой ситуацией и сделать все возможное от него, чтобы жена выкарабкалась.

Деньги у него, благо, есть. Небольшой бизнес вполне приносил солидную сумму. Вспомнив, как после свадьбы подарил жене внедорожник, «чтобы она не таскалась по маршруткам», видел ее глаза. Такие радостные и счастливые. Она не имела водительских прав и не умела водить, даже побаивалась. Ей всегда было страшно, что с ней именно за рулем может что-то нехорошее случиться. Нехорошее случилось, но там, где меньше всего ожидаешь. В медицинской организации, цель которой безопасно принять роды. Черт. Даже если бы рожала дома, может, родила с меньшими потерями!

Немного успокоившись, поднял на нее глаза, полные слез. Она такая красивая и замечательная. Его любимая, внимания которой он добивался среди сотен поклонников. Его дорогая, с которой строил прекрасные планы на будущее. Его милая, с которой хотел вместе состариться. Она, словно, спит. Как спящая красавица. Но ее не разбудить поцелуем.

Ее длинные каштановые волосы аккуратно лежали на подушке.