— Вам не повезло, лейтенант, — коротко заявил он. — Мой второй пилот улетел в чартерный рейс и вернется только после шести, так что придется вам подыскать себе другой самолет или отправится в путь на своих двоих!

— Ужасно смешно, Сэм, — мягко сказал я. — Вероятно, вы так рано облысели из-за своих постоянных острот!

— Может, у вас и появились новые вопросы, но у меня только те же старые ответы, — отрезал он. — Если хотите, можете снова прогнать меня через допрос, мне все равно. Так или иначе сейчас мне нечего делать.

— Прекрасно. Так как идет дело с аэротакси?

— Могло быть и хуже, хотя я не очень себе это представляю, — буркнул он.

— Думаете устроить мне конкуренцию?

— Я думаю о страховом полисе, который дает вам основание ценой в пятьдесят тысяч долларов желать смерти Крэмеру. Что скажете по этому поводу, Сэм?

Он сердито швырнул бортовой журнал на пол, затем вытащил из кармана смятую пачку сигарет.

— Вам сказал об этом Митчел? — бесстрастно спросил он.

— Нет, — честно ответил я, — его адвокат.

— У вас есть спички?

Я зажег ему спичку, и он наклонился, чтобы прикурить.

— Спасибо. — Форд глубоко затянулся. — Мы действительно выписали себе полисы, чтобы покрыть заем, который я сделал у Митча, когда собрался начать свое дело. По-моему, лейтенант, в этом нет ничего необычного, это делается чуть ли не каждый день!

— Это становится необычным, когда кто-то пытается убить одного из владельцев полиса, — напомнил я ему. — У вас была такая же возможность, как и у всех ваших приятелей, взять из музея Крэмера противопехотную мину, присоединить к ней часовой механизм и подложить в самолет. Но вы должны были получить пятьдесят тысяч в случае смерти Крэмера, вы и только вы, и это делает вас в своем роде единственным, Сэм.

Он раздраженно потер лоб тыльной стороной руки.

— Было время, когда я убивал бесплатно, так что получить вместо медали пятьдесят тысяч — все равно что вернуться в настоящий спорт. Вы так представили это дело, лейтенант, что прямо искушение берет! — Он выпустил тонкую струйку голубоватого дыма и некоторое время наблюдал, как она тает в высоте пустого ангара, затем покачал головой. — Вы напали не на тот след, парень. Это не я пытался убить Митча Крэмера и по ошибке погубил Рэда Хофнера. Мы с Митчем старые товарищи, когда он дал мне взаймы эти пятьдесят тысяч долларов, чтобы я начал дело, моих собственных денег не хватило бы даже на покупку транзистора! И вы думаете, я мог планировать убить парня, который сделал для меня такое?

— Звучит благородно, Сэм, — холодно констатировал я. — Но я предпочел бы, чтобы вы дали мне хоть малейшее доказательство вашей невиновности, может, хоть алиби. Сейчас пригодилось бы любое.

— У Митча были деньги, аэроплан и дом, — продолжил он, словно и не слышал моего вопроса. — Поэтому мы стали время от времени ездить к нему, а потом регулярно встречаться, как встречаются другие, чтобы поиграть в гольф. Мы все четверо знакомы черт знает сколько времени, лейтенант, и было чертовски здорово снова собираться вместе, летать для собственного удовольствия. Я был благодарен Митчу, который сделал это возможным, — считал себя обязанным ему за это, и сейчас считаю. Поэтому когда стало ясно, что наша затея грозит треснуть по швам, я пытался не обращать на это внимания — ни во что не вмешивался и ничью сторону не принимал. Митч мог рассчитывать на мою преданность — и не только на нее!

— Звучит впечатляюще, когда вы это говорите,.