Он заранее знает, что она будет ворчать. Для вида.

– Ром, нам уже складывать игрушки некуда. Ты, их совсем разбалуешь, – скажет, а сама будет счастливо улыбаться.

– На дачу к родителям сбагрим! Они любое количество игрушек выдержат, лишь бы к ним привезли любимых внучек. – засмеется он.

А потом, он откроет бархатную коробочку, достанет цепочку с жемчужной каплей, наденет цепочку на её шею, с трудом справится с застежкой, и будет смотреть не на цепочку, а на то место на шее, где бьется едва заметная синяя жилка. Смотреть и не верить собственному счастью…

Прежде чем покинуть торговый центр, он притормаживает около павильона с воздушными шарами. Скупает все, что наполнены гелием…

И вот, он уже забегает в подъезд, осторожно открывает входную дверь своим ключом… С кухни тянет сдобой и свежей выпечкой…

В прихожую выбегает, та, что его ждала. Светловолосая, зеленоглазая, сияющая от счастья девушка, одетая в легкий сарафан. Лето. Жара.

– Вернулся! Ты вернулся! Я… Мы скучали! Мы для тебя абрикосовый пирог печем! Ромка…

Из большой комнаты – визг и топот детских ножек. Маленькие девочки, – зеленоглазые, светловолосые, в сарафанчиках – "почти как у мамы", появляются в прихожей. Девочкам – годика по полтора.

– Папа! Папа! Моя папа!

Он отпускает разноцветные шары под потолок, пакеты с игрушками отбрасывает в сторону. Обнимает и кружит всех троих. Своих любимых девочек…

Громкий хлопок входной двери, выдернул Романа из сна.

– Ромыч! Я раньше освободился, предлагаю рвануть в спорт – бар на Таганку – пива попить, футбол посмотреть! – раздался от входной двери Юркин голос.

Роман протер глаза. Несколько секунд ему казалось, что чувствует запах пирога абрикосового.

Глава 7

Лерина жизнь. замкнулась на больничном корпусе. Палата, коридор, процедурная, кабинеты обследований, буфет. Специфический больничный запах, въевшийся в одежду и волосы. На этом все.

Хотя нет, не все, появилась масса свободного времени. Не привыкшая к безделью Лера, на первых порах маялась, не знала куда себя деть. Самое бы время освоить наконец копирайтинг, да не закажешь же, доставку ноутбука в роддом, а Таню просить, чтобы купила и привезла, было неловко. Таня и так с ней возилась: навещала два – три раза в неделю, обязательно привозила что нибудь вкусное. Лера прекрасно знала, что у Тани и без нее хватает проблем, она помогает брату кредит выплачивать, поэтому, чтобы не быть обузой, отдала Татьяне всю имеющуюся наличку. Двадцать тысяч рублей.

Ну не за свой же счет, Таня должна ей передачи носить.

После разговора с лечащим врачом, тогда, в день поступления, Лера больше не рвалась поскорей выписаться: безропотно выполняла рекомендации и старалась – старалась – старалась не волноваться. Ради девочек.

Стараться, старалась, а не получалось: мысль, что жилья у нее никакого нет, и где она со своими девочками жить будет, не давала покоя, ни днем, ни ночью.

А уж когда соседка по палате Наталья, сказала, что у Леры могут перед выпиской из роддома потребовать предъявить для осмотра жилплощадь, Лера, не сдерживаясь, расплакалась.

– Лер, прости, я же не пугать, я предупредить хотела. Органы опеки должны знать, в каких условиях будут проживать дети. Не была бы ты матерью одиночкой, да еще иногородней, им бы и дела не было. – присев к ней на кровать, сочувственно вздыхала Наталья.

– Я все понимаю, – стыдясь своих слез, и ощущения беспомощности, бормотала сквозь всхлипы Лера, – конечно место проживания нужно будет указать, и деньги у меня есть, только как я найду это место для проживания, если мне из больницы нельзя отлучаться.