– Большой минус для журналистов, – согласился я, – но, думаю, хороший корректор легко исправит ошибку в слове «карова»!

Митяев усмехнулся:

– Не в грамотности дело, хотя большая часть поколения пепси не знает правила про то, что жи‑, ши‑  пиши с буквой и‑.  Поэтому у нас сидят тетеньки‑корректорши, бабульки из советских времен, я их переманил из разных мест, купил за хороший оклад, но литературного редактора нет. Смотри.

Сергей открыл портфель, вытащил из него пачку листов и начал перебирать бумаги.

– Вот! Допустим, репортаж Ольги Гадюки.

– Милая фамилия, – не утерпел я.

– Это псевдоним, – отмахнулся Митяев. – Слушай: «Я опустила голову вниз». Здорово, да? А куда еще можно опустить башку, вверх? Или вот замечательный перл: «В большом мегаполисе всегда шумно».

– Фраза банальна, – согласился я, – это штамп, вроде «Нью‑Йорк – город контрастов», а еще «большой мегаполис» – это масло масляное. В самом слове «мегаполис» уже заложено значение огромности.

– Сечешь фишку! – обрадовался Сергей. – А как тебе это: «В теплом месяце апреле»?

– Слово «месяц» явно лишнее, апрель не может быть днем недели! – ответил я.

– Вау! – подпрыгнул Митяев. – У тебя какое образование?

– Литературный институт, кроме того, в прошлой жизни я был редактором в толстом журнале.

– Ну Макс! – в полном восхищении заявил Сергей. – Точно в жилу.

Примерно час мы обсуждали план действий, потом Воронов проводил нас с Митяевым во двор. Газетчик щелкнул брелком сигнализации, серебристый джип мигнул фарами.

– Черт, забыл, как отсюда выезжать, – дернул плечом издатель. – На перекрестке налево или направо?

– Давайте я поеду впереди, – предложил я, открывая «Бентли» и устраиваясь на водительском месте.

Митяев издал сдавленный писк, который я принял за согласие. «Бентли» тихо заурчал, я выехал на дорогу, посмотрел в зеркало и с удивлением отметил: Сергей по‑прежнему стоит у своего джипа. Пришлось заглушить мотор и выйти с вопросом:

– Что случилось?

– Эт‑та твоя тачка? – хриплым голосом поинтересовался Митяев.

– Да. – Я решил не вдаваться в подробности.

– Значит, в случае нахождения крысы я должен купить тебе «Бентли»? – почти в панике поинтересовался Сергей.

– Нет, – сдерживая смех, ответил я, – всего лишь пятнадцатую модель «Жигулей».

– Зачем она тебе? – вытаращил глаза Сергей.

– Видишь ли, – сказал я, отшвырнув в сторону церемонное выканье, – я мазохист. Когда хочу получить удовольствие, оставляю в гараже «Бентли» и сажусь в тачку, сделанную на заводе «ВАЗ», закуриваю сигарету какой‑нибудь московской табачной фабрики и чувствую себя счастливым.

– Понятно, – обалдело кивнул Сергей, – у каждого свои тараканы.

Ровно в десять утра я вошел в просторный кабинет и сел в самом дальнем углу. Сразу стало понятно, что с одеждой я промахнулся. Собираясь впервые на службу в редакцию одной из самых популярных газет России, я решил, что следует быть серьезным, поэтому выбрал строгий серо‑синий костюм, белую сорочку, соответствующий галстук и сейчас смотрелся белой вороной. Сновавшие туда‑сюда сотрудники поголовно носили джинсы, толстовки на «молнии» и кроссовки. В пиджачной паре был лишь главный редактор, который влетел в помещение, словно торнадо, и заорал:

– Все сели!

– Ну вот, – сказала себе под нос темноволосая девушка в джинсах, плюхнувшись на стул возле меня, – добро пожаловать на утренний сеанс анального секса с бутылкой шампанского.