– Звали? – слегка запыхавшись, спросила она.

– Глянь на фотки, – мрачно приказал начальник.

Капустина взяла «боковик», покрутила колесико и спросила:

– И что с ними делать!

– Б…ь! – заорал Сергей.

Наташа испуганно вздрогнула, я решил взять ситуацию в свои руки.

– Спокойно, Наташа, вы никого не узнали?

– Нет, – без всяких признаков волнения ответила девушка.

Митяев вскочил из‑за стола.

– Сука!!!

– Сядь, – велел я.

Редактор неожиданно повиновался.

– Че тут случилось? – забеспокоилась Капустина.

– Девушка на фото – вы, – резко сказал я.

– Не‑а! – замотала головой Ната.

– Не следует отрицать очевидное. Снимки сделаны полтора часа назад, в кафе, лично мною, я видел вас за столиком, наблюдал передачу гонорара.

– Кто из «Желтой правды» связан с тобой? – заревел Сергей. – Кому инфу сливала, б…ь???

– Ах вот вы о чем, в крысятничестве меня заподозрили, – хмыкнула Капустина. – Ща, позвонить можно?

– Сучара! – заорал Сергей. – Хорош выделываться! Выгоню! С позором! Думаешь, «Желтая правда» тебя в штат возьмет? Не надейся! Они тебя к редакции близко не подпустят! Предатели никому не нужны! Сука! Мразь! Кошка драная!

Наташа, не обращая внимания на истерические вопли начальника, встала и нажала на клавишу селектора.

– Слушаю, – сказала секретарша.

– Леська, позови Федю, – попросила Капустина, – тут у меня бенц! Ситуация три креста!

Митяев схватил со стола бутылку с водой, выдвинул ящик, вытащил упаковку с лекарством и достал из пластикового флакончика таблетку.

– Вы меня искали? – спросил симпатичный черноволосый парень, входя в кабинет.

– Федька, скажи, чем мы занимались с тобой в сортире? – резко спросила Ната.

Юноша слегка покраснел.

– Не пойму, о чем речь!

– Говори правду, – приказала Наташа, – иначе мне плохо придется.

– Че, у нас там камеры стоят? Охрана доложила? Во, я же предполагал, что зырят в кабинетах, но в тубзике подсматривать – это слишком! – возмущался Федя.

Я, опешив, следил за Наташей. Сергей откинулся на спинку стула.

– Колись, Федька! – приказала Капустина.

– Ну трахались мы, – решился парень на признание, – в кабинке заперлись.

– …твою мать! – выдохнул Митяев. – Скоты!

– Покажите в Конституции пункт, который запрещает заниматься любовью в сортире? – кокетливо спросила Наташа.

Митяев, похоже, растерялся.

– Иди, Федюнчик, работай, – велела Наташа.

– Тебя не поймешь, – загудел парень, – то прибеги, то пошел вон!

– Спасибо, – улыбнулась наглая девица, – ты уже сделал все, что требовалось, теперь ступай, займись пылесосами.

Юноша безропотно кивнул и испарился.

– Пылесосами? – ошарашенно повторил я. – А при чем здесь они?

– Федор уборщик, – охотно пояснила Наташа, – у него нет мозгов, зато нижний этаж функционирует бесперебойно. Я доступно объяснила?

Митяев со стоном вновь ухватился за бутылку с водой.

– Но почему вы… э… э… в туалете? – удивился я. – Неужели не противно?

– А где еще устроиться? – усмехнулась Наташа. – У главного на столе?

– Дома, – вякнул я, – или в отеле.