— Отдай это Тому, когда я уйду, — сказала я ему. — Пусть он возьмет, это ему пригодится на будущее.

Но только Господу Богу было известно, как распорядится такой кучей денег выживший из ума старик.

Мне снова пришлось лететь самолетом, на этот раз на запад, в Нашвилл, куда перебралась Фанни после того, как продала свою девочку супругам Вайс. В аэропорту я взяла такси, сказала водителю нужный мне адрес и, откинувшись на сиденье, закрыла глаза. Повсюду меня преследовали неудачи, все выходило не так, как мне того хотелось. Трой был единственной моей опорой, именно его поддержки сейчас мне не хватало. Но это дело я должна была сделать сама, потому что не могла допустить Фанни в свою личную жизнь.

В уютном и своеобразном городке, где временно обосновалась моя сестра, было жарко и душно. Над чистыми, утопающими в зелени улочками нависли грозовые тучи. Такси пронеслось мимо старинных зданий в вычурном викторианском стиле, миновало несколько шикарных особняков в стиле модерн и наконец остановилось возле запущенного и облупившегося четырехэтажного строения с перекошенными ставнями. Оно, впрочем, мало чем отличалось от остальных домов в этом худшем из всех районов знаменитого города.

На стук моих каблучков по осевшим ступеням крыльца молодые люди, сидящие в ленивых позах в креслах-качалках на веранде, нехотя обернулись и уставились на меня.

— Вот так чудо! — воскликнул один из них, симпатичный юноша в джинсах и с обнаженным торсом, вскакивая на ноги и шутливо кланяясь мне. — Вы только поглядите, кто к нам пожаловал — высшее общество!

— Меня зовут Хевен Кастил! — решительным тоном начала я, стараясь не выказать робости перед семью парами враждебных глаз, следящих за мной. — Я ищу свою сестру, Фанни-Луизу.

— Я так и подумал, — кивнул тот же молодой человек, который первым вскочил с места при моем появлении. — Я сразу узнал тебя по фотографии, которую мне показывала Фанни. Вот, говорила она, полюбуйтесь-ка на мою богатую сестру, которая ни разу не прислала мне ни цента!

Я даже побледнела от возмущения: ведь Фанни сама ни разу не удосужилась написать мне ни строчки! А фотографию она могла получить только от Тома. Может быть, Энтони намеренно скрывал от меня письма, полагая, что мне лучше их не читать?

— Фанни дома? — спросила я.

— Нет, — процедила смазливенькая блондинка в шортах и в лифчике, с сигаретой в полных красных губах. — Фанни решила, что ей отдадут мой номер, но только у нее ничего не выйдет. Она толком не умеет ни петь, ни танцевать, ни как следует держаться на сцене. Так что я даже не сомневаюсь, что завтра на прослушивание позовут меня.

Это было вполне в духе Фанни — пытаться отбить у кого-то кусок хлеба, но я промолчала. Я заранее предупредила ее по телефону, в котором часу к ней приеду, но она не удосужилась меня дождаться. По-видимому, огорчение отразилось у меня на физиономии, потому что один из молодых людей, тоже довольно симпатичной наружности, попытался утешить меня, пояснив, что Фанни, вероятно, так обрадовалась возможности получить работу, что даже забыла о том, что приезжает ее сестра.

Вокруг меня уже собралась целая толпа молодых людей, желающих поглазеть на сестру Фанни, поэтому я вздохнула с облегчением, когда прогремел гром, и, воспользовавшись всеобщим замешательством, прошмыгнула наконец в дверь.

— Комната 404! — крикнула мне вслед девушка по имени Розмари.

Когда я вошла в незапертую комнату Фанни, дождь уже начался. Комнатка оказалась маленькой, но довольно уютной. Она была бы еще уютней, если бы Фанни не раскидывала повсюду вещи и хотя бы иногда вытирала пыль. Я быстренько отыскала в комоде свежее покрывало и застелила им постель, после чего прибралась немного в комнате и, окинув ее удовлетворенным взглядом, уселась в кресло, глядя в открытое окно, за которым шумела гроза.