Гуг рассмеялся своим прерывистым кашлем‑смехом, утер выступившие слезы.

– Ванюша, вместе мы сможем пойти только на кичу, понял?! А тебе надо еще кое с кем расквитаться, об этом тоже не забывай! Что касается старого буйного викинга, так за него, Ваня, не переживай, не родился еще на Земле‑матушке тот, кто покорителя Гадры за хобот возьмет!

В дверь опять забарабанили. Голос стал громче.

– Эй, Гуг Хлодрик, отпирай! Ты арестован! На этот раз ты крепко влип, Буйный!

– Щас ты у меня влипнешь, дерьмо вонючее! – отозвался Гуг. – Ты как смеешь так говорить со мной, щенок! Ну, давай, высаживай дверцу, я тебя жду со всей твоей кодлой!

Ивана передернуло.

– Гуг, зря ты их поливаешь, – сказал он, – у них же такая служба, работа.

– Ваня, мы разберемся, мы старинные знакомые. Ты иди. Нет, постой! Я тебя напоследок спросить хочу, а как ко всей этой истории с твоим мщением относится твоя же ненаглядная, сто лет не видал твоего Светика, неужто она тебя благословит на подвиги, что‑то не верится мне в это. Ну да все равно, ты ей от меня самый горячий братский поцелуй передавай, ладушки?!

У Ивана внутри все перевернулось, сердце трепыхнулось, застучало сильнее, будто в его раскрытую рану плеснули раскаленным маслом. Но он сдержался, он понял, что Хлодрик просто‑напросто ни о чем не знал, что он оторвался от мира со своей воровской бандой, что он, видно, не смотрел визора, не читал газет, а потому и злиться на него не стоит.

– Ее давно нет, – проговорил совсем тихо.

– Где нет? – удивился Гуг.

– Нигде нет, старина! Она погибла четыре года назад, там в Пространстве, на выходе из Осевого измерения ее капсулу разнесло в пыль! Так‑то, Гуг. Светы давно нет, мне не у кого отпрашиваться.

– Извини! – буркнул Хлодрик себе под нос.

В дверь перестали стучать; и она вдруг завибрировала, задрожала мелко‑мелко. Иван поглядел на Гуга, дело принимало нешуточный оборот.

– Ты пойдешь со мной!

Он обхватил Хлодрика за плечи, оторвал от кровати, подпихнул к стене, вцепился обеими руками в пояс, напрягся и подкинул тело к дыре. В глазах потемнело, колени задрожали. Но на этот раз Гуг не свалился вниз, видно, уцепился за что‑то. Сверху послышались совершенно непередаваемые ругательства и отборный старинный мат.

Дверь ходуном ходила. Это было заметно даже сквозь железные ставни.

Наконец, в ее центре появилось темное пятнышко.

Пятнышко все время меняло форму, расширялось, пока его не прорвало и в образовавшуюся дыру не пробилось синее холодное на вид пламя. Европоловцы прожигали дверь плазменным резаком, каким‑то образом, а может, и совсем не случайно, им удалось обогнуть массивный стальной сейф, заслонявший ее снизу до половины. Дыра увеличивалась на глазах. Больше рисковать не стоило.

И Иван прыгнул вверх, еще не зная толком, что его там ожидает.

Пригодилась подготовка, полученная в Школе, пригодилась, несмотря на все, что было с ним в последние дни, несмотря на беспробудную двухнедельную пьянку, на четыре голодные дня в связанном достоянии, на затекшие мышцы.

Все‑таки он был космолетчиком экстра‑класса.