– Сейчас он как?

– Нормально. С него взяли подписку о невыезде. Хуже всего другое: в Интернете уже пошли сообщения о том, что призер чемпионата Европы задержан за убийство банкира. После того как Влада выпустили, я пыталась позвонить…

Секретарша замолчала, увидев, что к ним направляется вдова, и напряглась, словно понимала: сейчас может произойти нечто ожидаемо мерзкое. Лара хотела отойти, но потом решила, что ее присутствие остановит скандал.

Вдова была спокойна и двигалась не спеша. Подойдя поближе, кивнула Ларе:

– Оставьте нас.

Покровская сделала несколько шагов в сторону и отвернулась. Рядом в кресле развалился Симагин в расстегнутой рубашке и со съехавшим набок черным в горошек галстуком. Он поднял глаза на подошедшую девушку, очевидно пытаясь вспомнить, кто перед ним, потом улыбнулся глупой пьяной улыбкой и спросил, обращаясь к самому себе:

– А почему никто не танцует?

И тут же до Лары донеслась фраза, очень тихо произнесенная вдовой:

– Я тебе ничего не должна?

Илона ответила одними губами, так что ее слов Лара не услышала. А может, и не было ответа вовсе. Тут же раздался неторопливый цокот шпилек: это вдова возвращалась к более значимым для нее людям. Покровская обернулась, увидела, что девушка, подхватив свою сумочку, направилась к выходу, и догнала ее.

– Ты куда теперь?

Секретарша молча пожала плечами.

– Тогда поехали ко мне, немного придешь в себя. Мужу позвонишь и объяснишь, где находишься.

Глава 7

Они сидели за кухонным столом и разговаривали.

Когда такси, в котором добирались с поминок, подъезжало к дому, Илона поинтересовалась, есть ли у Лары что-нибудь выпить. Пришлось остановиться у магазина. Пока Покровская выбирала вино, вообще-то не собираясь к нему прикасаться, ее спутница взяла бутылку водки, банку консервированных огурцов и рыбные консервы. Теперь все это стояло на столе.

Вино показалось Ларе кислым. Она хотя и наполнила свой бокал, поднимала его редко и делала совсем маленький глоток. А вот Илона, не успев как следует расположиться за столом, выпила рюмку водки и тут же наполнила вторую. Подняла ее, но опустила, чтобы помочь откупорить бутылку вина. Сделала это ловко, без всяких усилий. А перехватив взгляд хозяйки, объяснила:

– У нас во дворе умельцы были, могли ладонью по донышку ударить, и пробка вылетала. Мы же с Владом в одном доме жили, но общались мало. Он же на год младше, и компании у нас были разные. Хотя он ни в одной не состоял: с детства на бокс бегал. А я уже в старших классах в театральную студию записалась. Потом, разумеется, рванула в Москву поступать в театральный. Наивная была – верила, что у меня талант. Только никому мой талант оказался не нужен. Провалилась, конечно же. Забираю документы, а домой ой как не хочется возвращаться. И вдруг увидела у входа объявление о наборе в школу моделей. Вот мы с одной девочкой, тоже неудачницей, и поехали туда. Выстояли очередь. Запускали по одной, сначала она зашла. Вышла минут через пять – красная вся. Шепнула мне, что ей сказали дождаться, когда фамилии отобранных называть будут. А тут и меня пригласили. Спросили, сколько мне лет, откуда я и что-то еще. Потом попросили пройти туда-сюда. И вдруг говорят: «Раздевайтесь!» Я обомлела. «В каком смысле?» – спрашиваю. И услышала в ответ: «В прямом. До трусов раздевайтесь. Должны же мы знать, кого на работу принимаем». Неприятно, конечно, но чего стесняться, когда это единственный шанс зацепиться, не домой же ехать…

Короче, взяли и меня, и подружку. Мы с ней квартирку-студию на двоих сняли. Стали ходить на занятия. Но нас ничему особенному не обучали, сказали, мол, практика всему научит.