– Нет. Он противится моему заклинанию внушения, – Дамиэль посмотрел в глаза майора Гранта и потребовал: – Что вы от меня скрываете?

– Ничего, – струйка крови потекла изо рта майора Гранта.

– Дамиэль, ты его убиваешь, – сказала я.

– Он оправится, – настаивал Дамиэль. – Майор, вам известно о каком то солдате Легиона, ныне служащем в этом офисе или в любом другом, который работал бы на демонов или предавал Легион Ангелов, богов или Землю каким бы то ни было образом, способом или манерой?

– Нет.

Дамиэль ещё несколько секунд продолжал пристально смотреть ему в глаза. Тело майора Гранта дрожало с головы до пят. Он трясся так сильно, что сам себя поранил о верёвки, которыми я его связала.

Дамиэль взмахнул рукой. Майор Грант обмяк, освобождённый от чар.

– Он ничего не знает, – сказал мне Дамиэль.

Похоже, он ни капли не терзался из за того, что пытал невиновного в измене.

Но я терзалась. Дамиэль не поднял руку на этого мужчину, но жестокость его допроса приводила в ужас. Он сломил его силу воли, поработил его разум. Это куда более сильное надругательство и насилие, чем раны от ножа.

«Именно этим и занимается Дамиэль Драгонсайр , – сказал мой внутренний голос, походивший на моего отца. – Он ломает людей. Он подчиняет их своей воле».

Сомнения в Дамиэле – в моих чувствах к нему – теперь громко ревели в моей голове.

– Что теперь? – спросила я у Дамиэля, стараясь сохранять ровный тон.

– Освободи его.

Я отвязала майора Гранта.

– Вы можете быть свободны, – сказал Дамиэль.

Майор Грант медленно поднялся со стула. Он не дрожал, но я видела напряжённую сосредоточенность, горевшую в его глазах. Он прикладывал усилия, чтобы сохранять тело неподвижным, подавлять дрожь и, что самое главное, не упасть ничком перед двумя ангелами.

Дамиэль протянул ему несколько бумаг.

– Пришлите следующего в списке для допроса.

Окровавленные пальцы майора Гранта оставили следы на верхней странице. Он еле еле смог отдать честь, затем вышел из комнаты со списком.

Я дождалась, когда он уйдёт, чтобы мы с Дамиэлем остались одни в офисе полковника Спеллсторма, затем хмуро посмотрела на него.

– Скольких ты планируешь допросить?

– Столько, сколько потребуется, чтобы подтвердить мои подозрения по поводу полковника Спеллсторма.

– Подозрения? Я думала, ты уверен , что он предатель.

– Я уверен.

– На основании каких фактов?

– Схемы его поведения изменились.

– И?

– И он ангел, – сказал Дамиэль. – Ангелы не меняются. Мы следуем очень чётким схемам безо всяких отклонений.

– Ладно, но если ангелы не меняются, тогда как ты умудрился стать таким хладнокровным? Ты явно не был таким с самого начала.

Я знала, что он не просто тот, кем притворялся. Но он с каждым днём менялся, всё сильнее превращаясь в Мастера Дознавателя, а Дамиэля в нём оставалось всё меньше и меньше.

– Ангелы не меняются резко, – ответил он. – Перемены постепенны. Но в последнее время поведение полковника Спеллсторма резко изменилось. Происходит нечто крупное.

– Может, у него появилась тайная любовница, которую он скрывает от Легиона, – предположила я.

– Маловероятно. Полковник Спеллсторм всегда без проблем заводил любовниц, а то и несколько разом. До тех пор, пока ангелы вступают в брак с теми, с кем им предписано, и выполняют свой долг по рождению детей, когда приходит время, Легиону всё равно, сколько у ангела любовников и кто они вообще.

Он говорил об этом так небрежно, так буднично. Я задавалась вопросом, сколько любовниц было у Дамиэля.