Лиз Ярбек испустила странный мяукающий звук и разразилась рыданиями.

Винс был почти уверен, что даже ближайшие соседи не могут рассмотреть происходившего в гостиной из-за большого расстояния между домами и дымчатых стекол на окнах, но на всякий случай решил разделаться с женщиной в более укромном месте.

Он повел ее в глубь дома через холл, пока, наконец, они не подошли к двери спальни. Там Винс сильно толкнул Элизабет, и она упала на пол.

— Лежи смирно, — сказал он.

Винс включил прикроватные лампы, затем подошел к раздвижным стеклянным дверям, выходящим на открытую террасу, и задернул шторы.

В тот момент, когда он повернулся к Элизабет спиной, она вскочила на ноги и побежала к двери в холл.

Винс догнал ее, ударил о стену, затем кулаком в живот и швырнул на пол. Приподняв голову женщины за волосы, он заставил ее посмотреть ему в глаза.

— Послушайте, леди. Я не собираюсь застрелить вас. Я пришел сюда, чтобы убить вашего мужа. Только его одного. Но, если вы попытаетесь удрать, я буду вынужден сделать с вами то же самое, понятно?

Это, конечно, было неправдой. Ему поручили убить именно ее, а мужа пришлось убить только потому, что он оказался дома. Однако Винс не соврал, сказав, что не застрелит Элизабет. Он просто хотел, чтобы она не сопротивлялась и не пыталась бежать, пока он не свяжет ее и не разделается с ней в более спокойной обстановке.

Двух человек Винс застрелил, и это было приятно, но теперь он хотел продлить удовольствие, убить ее помедленнее. Иногда убийство можно смаковать, как хорошую еду или вино, или красивый закат.

Задыхаясь и рыдая, Элизабет спросила:

— Кто вы?

— Тебя не касается.

— Что вы хотите?

— Заткнись и не дергайся, останешься живой.

Она стала торопливо бормотать молитву, произнося слова слитно и иногда прерывая их короткими вздохами отчаяния.

Убедившись, что шторы плотно задернуты, Винс вырвал телефон из розетки и швырнул его через всю комнату.

Схватив женщину за руку, он заставил ее встать и потащил за собой в ванную комнату. Затем стал выдвигать ящики, пока не нашел то, что искал, — аптечку. Ему нужен был пластырь.

Притащив Элизабет обратно в спальню, Винс заставил ее лечь на спину на кровать и с помощью пластыря связал ей щиколотки и запястья. Открыв ящики комода, он достал оттуда кружевные трусики, скомкал их и засунул ей в рот в виде кляпа и сверху заклеил пластырем.

Женщину била сильная дрожь, и глаза ее часто моргали от разъедавших их слез и пота.

Винс вышел из спальни в гостиную и опустился на колени рядом с трупом Джонатана Ярбека. Он перевернул тело лицом вверх. Одна из пуль, которая вошла в затылок Ярбека, пробила ему спереди горло прямо под подбородком. Его открытый рот был полон крови. Один глаз закатился, и виден был только белок.

Винс посмотрел мертвецу в целый глаз.

— Спасибо, — сказал он искренне и почтительно. — Благодарю вас, мистер Ярбек.

Затем он закрыл мертвецу веки и поцеловал их.

— Спасибо за то, что вы мне дали.

После этого Винс прошел в гараж, где, порывшись в шкафах, нашел некоторые инструменты. Он выбрал молоток с удобной рукояткой в резиновой облицовке и головкой из полированной стали.

Когда Винс вернулся в тихую спальню и положил молоток рядом со связанной женщиной, глаза ее смешно округлились.

Она начала ерзать и ворочаться, стараясь освободить руки из липких пут, но тщетно.

Винс стал снимать с себя одежду.

Видя, что Элизабет смотрит на него с таким же ужасом, с каким она смотрела на молоток, он сказал:

— Пожалуйста, не беспокойтесь, доктор Ярбек. Я не собираюсь насиловать вас.

Винс повесил пиджак и рубашку на спинку стула.