Дверь в комнату приоткрылась, на пороге возник заспанный мальчик в пижамке с ежиками.

– Мама, что случилось? – непроснувшимся голосом спросил он. Потом заметил чужого человека, и сонное выражение глаз сменилось испуганным. – А вы кто? А папа где?

Вера постаралась взять себя в руки, чтобы не напугать сына еще больше.

– Папа уехал по делам, он задерживается, иди, мой хороший, ложись.

– А вы кто? – упрямо повторил ребенок, не сводя настороженных глаз с оперативника по имени Федор.

– Сыночек, дядя приехал к папе, он его подождет. Иди ложись.

Мальчик потоптался еще несколько секунд на пороге и ушел в свою комнату.

– Пожалуйста, давайте потише, – попросила Вера.

Оперативник, казалось, не испытывал к ней ни малейшего сочувствия. Он равнодушно пожал плечами и заметил:

– Да вы сами первая кричать начали. Итак, куда, когда и с какой целью уехал ваш муж?

С какой целью…

Михаил вернулся после тренировки расстроенный и возбужденный. Оказалось, к нему пришел какой-то тренер по фамилии Ламзин и устроил скандал. Вера вышла замуж за Михаила Болтенкова десять лет назад и о спортивном прошлом своего мужа знала мало, а вернее – не знала почти ничего, кроме основных фактов: был спортсменом, потом стал тренером. Конечно, она была знакома с нынешними учениками мужа, они постоянно приходили к ним домой, но в целом Вера была как-то не очень в курсе, что происходит в работе Михаила и в фигурном катании в целом. Фамилию «Ламзин» она слышала в общих разговорах, но лично с этим человеком знакома не была.

– Из-за чего скандал? – спросила она.

Но Михаил говорил бурно и невнятно, так, словно она должна отлично знать, в чем суть.

– Конечно, я виноват, глупо это отрицать, но я виноват в том, что случилось тогда, а не сейчас. Как Валерка этого не понимает? Ворвался в тренерскую и стал орать, что зря он тогда меня не убил, хоть не напрасно отсидел бы.

Муж взволнованно говорил что-то еще, приводил непонятные Вере аргументы, как будто оправдываясь не то перед ней, не то перед неведомым ей Ламзиным. И она посоветовала Михаилу поступить так, как поступила бы сама: объясниться и снять конфликт. Ну и извиниться, разумеется.

– Ты права! – Михаил забегал по комнате, отыскивая футболку и носки, которые успел снять. – Ты совершенно права! Я поеду и поговорю с Валеркой, он должен меня понять. Это все какое-то недоразумение! Что было – то было, уж сколько лет прошло, нельзя сейчас из-за этого… То, что случилось тогда, было детским, глупым, несерьезным, а то, что случилось сейчас, это взрослая история, и не следует смешивать одно с другим! Черт! Черт!

Вера рассказывала и с трудом верила в то, что все это происходило всего несколько часов назад.

– В котором часу ваш муж пришел домой? – деловито спросил оперативник.

– Около семи вечера. У него сегодня только одна тренировка, с двух до четырех.

– Сегодня? А обычно их сколько?

– Обычно бывает по две, а то и по три. Но сейчас более спокойный период у спортсменов, соревновательный сезон закончился, поэтому у Мишиной группы четыре раза в неделю по две тренировки в день и два раза по одной. В воскресенье выходной.

– Понятно. И он утверждал, что некий Ламзин угрожал его убить?

Вере было тошно и страшно. Этот парень говорил явно что-то не то, но у нее не было сил поправлять его и объяснять, что Ламзин не угрожал, а сожалел о том, что не убил Мишу раньше… Да какая разница, в конце концов! Миши больше нет, вот что важно. Все прочее значения не имеет.

Она молча кивнула, не сводя глаз с фотографии в рамке, стоящей на книжной полке: они втроем с Мишей и сыном, смеющиеся, счастливые.