Попадались и мелочи, например, отсутствие каминных труб (хотя по ночам тут не всегда жарко) или ливневых стоков (интересно, как они обходились во время того ненормального дождя?). Отделка зданий выглядела однообразно убого, но люди есть люди и никакой закон не может помешать им выпендриваться: во всех домах ставни оказались разных цветов, а первые этажи (которые непременно занимал магазин) украшали маркизы из узорчатой ткани, от чего аскетичное каменное пространство немедленно превращалось в карнавал.

И всюду — стекло, оно было главной арх-харамской фишкой. Хрустальные колокольчики красовались на каждой двери, разноцветные висюльки — на любом окне, подставки и вазочки, даже вывески — все старались делать из стекла. Даже в самой задрипаной булочной или овощной лавке имелась зеркальная витрина таких размеров, какие в Редстоне ставили только в модных ателье. При всем этом на прилавках лежали товары, в основном, кустарного производства. А вот перевозкой грузов и пассажиров занимались автомобили — малолитражки с двигателями на спирту — от крохотных, на два пассажира таратаек до небольших крытых фургонов. Так что, количество моторного транспорта на душу населения тут оказывалось даже выше, чем в ингернийской столице.

Я тихо офигевал от окружающих меня контрастов, но не мог отрицать: город выглядит солидно, аккуратно и упорядоченно. Меня даже обида взяла: нам обещали разоренную страну, табуны гулей, а тут по сравнению с Арангеном практически рай (с поправкой на климат). Это что же получается, магия вроде как и не нужна?!!

От душевной травмы меня спас визит на ближний рынок, точнее, вид ведущей к нему Привозной улицы. Это был реальный хлев. На всем пространстве широкого, на четыре полосы проспекта ревела и мычала скотина. Также, как Арх-харам был чист, его привоз был грязен: мостовая на несколько кварталов была засыпана травяной сечкой, впитывающей нечистоты и сохнущей прямо в них. Сновало множество печатных, собирающих навоз в замызганные корзины, а благоразумные горожане старались не ступать мимо тротуара. Непрерывная колонна телег тянулась к рынку, грузилась-разгружалась, а потом заворачивала прочь из города. Городские автомобильчики проделывали то же самое на специальном пятачке, сквозного движения в город и из города не было.

И никого, кроме меня, происходящее не удивляло! Наступив на горло черномагической гордости, я пошел задавать вопросы белому.

— Скотина в городе? — задумчиво протянул Ли Хан, занятый своими мыслями. — Ну, если горожанам удается соблюдать требования к чистоте улиц… Хотя я бы не рискнул.

В общем, выяснилось, что основной причиной использования автомобилей оказалось вездесущее Уложение: извозчикам проще было обзавестись мопедом на четырех колесах, чем платить городу за уборку навоза. Бесплатно скотине разрешалось находиться только на той самой Привозной улице, являющейся продолжением пронизывающих город трактов (и запах, который там висел, однозначно доказывал мудрость предков). Но для тех, кто проживал за городской чертой, смысла переводить ценный продукт не было — скотоводам сено для быков обходилось дешевле, чем топливное масло, а крестьянам-печатным вообще никто ничего сложнее мотыги не доверял.

Открывшаяся истина привела меня в состояние, близкое к шоку. Ну, не может автомобилестроение развиваться узким сектором, завязанным исключительно на проблему навоза!!! Ладно сельское хозяйство, а как же крупнотоннажные перевозки, скоростной транспорт? Оказалось — никак. Все, что не могло поместиться на телегу, возилось по реке.

И тут я понял, что никогда не стану жить в И’Са-Орио-Те, даже под угрозой возвращения на службу в НЗАМИПС. Черный маг мог бы на подобные несуразности наплевать, но алхимик во мне восставал против глубинного варварства империи.