— И все же, когда боевые братья приземлились и стало понятно, что это Темные Ангелы, ты не сдался, не приказал армии обеспечить нам свободный проход, — продолжил Борей.

— Я приказал им держаться любой ценой! — выпалил Астелян.

— Такие приказы — твоя вина! — взревел Борей. — Причина — в твоих злодеяниях и страхе пред правосудием!

— Я сделал это, чтобы сохранить созданное. — Голос Астеляна понизился до шепота. — Однажды против наших великих дел повернули оружие по ошибке. Я не позволил бы такому повториться.

— Что за великие дела? — Борей усмехнулся. — Мир, который трудится ради твоей спеси? Десять миллионов душ в цепях, чтоб питать твои амбиции? Наемные работники, призванные солдаты, повязанные твоей алчностью?

— Я узнал, что Империум распространился более чем на миллион миров, — объяснил Астелян, представив себе огромные города-кузницы Тарсиса. — Количество людей неисчислимо, миллиарды миллиардов переполняют звездные системы, космопорты и корабли. Скученные в городах-ульях, рассеянные по рудным мирам, заключенные в тюремные баржи… Я еще раз повторяю — мы все рабы воли Императора.

— Рабы Императора, возможно, но не твои рабы, — возразил Борей. — Ты был создан, чтобы служить, а не править, ты воин, а не губернатор. Твоя обязанность — подчиняться и воевать, более ничего.

— Я инструмент воли Императора, его оружие и его символ, — ответил Астелян, снова взглянув на дознавателя. — Как можно не замечать лицемерие собственных слов? Вы обвиняете меня в том, что я сопротивлялся. Как я мог не сделать этого, если ваши машины уничтожили поля, кормившие мой народ, ваши пушки разрушили фермы и города, а твои боевые братья убивали моих людей, как бракованный скот?

— Мы сделали то, что ты вынудил нас сделать. — Борей обвиняюще ткнул пальцем в Астеляна. — Это все твоя надменность, которая принесла страдания и гибель рабам Императора. Это все ты, пославший их против нас. Это ты обрек их на смерть, чтобы они жертвовали жизнью, защищая тебя. Ты, предатель, обречен уничтожать все, с чем столкнешься. Твои грехи — вот твое проклятие, так же как след крови и смерти за тобой.

— Моя армия храбро сражалась до конца, как я учил их, — сказал Астелян, закрывая глаза.

Перед его мысленным взором возникла картина военного парада на улицах столицы: тысячи воинов шли рядами, реяли высоко поднятые знамена, били барабаны, их звук сливался с топотом ботинок. Он вспомнил свою последнюю ставку в командном бункере, вспомнил, как солдаты бросались на штурмующих, закидывая их собственными телами. Ни один не заговорил о капитуляции, ни один не уклонился от выполнения долга.

— Их вела любовь к Императору, вы вынудили людей к таким актам отчаяния. Они боялись того, чем вы являетесь, страх дал им силы продолжать сопротивление, чтобы помешать вашим паразитическим планам.

— И ты называешь нас паразитами! Кто жил в роскоши, в то время как твои люди голодали, а твои солдаты дрались за объедки? — Сказав это, Борей покачал головой. — Ты мерзость, отвратительная пародия на космодесантника. Там, где ты видишь силу, я вижу жестокость. Где провозглашаешь величие, я вижу деспотизм худшего сорта. Твои ереси уму непостижимы.